Новости

Для большего удобства наших дорогих гостей и членов клуба была усовершенствована мобильная версия дизайна.
Читать дальше...

Поддержи

проект

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP

В мире фактов

Знаете ли вы, что для подавления кризиса Великой депрессии был принят ряд законов, которые и по сей день составляют основу экономического и трудового законодательства Америки?
Читать дальше...

Баннеры

Яндекс.Метрика FRPG Blind Spot Асвид - авторский мир, средневековье Разлом DA: The Abyss yellowcross Тридевятые земли Resident Evil Generations. Форумная ролевая игра в жанре survival horror
Форумная ролевая о криминальных приключениях с 1920 года и до нашего времени.

Immor(t)als

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Immor(t)als » Unpublished » [05.2013] Springtime Sadness


[05.2013] Springtime Sadness

Сообщений 1 страница 7 из 7

1

Дата: май 2013 года.
Место: США, Бостон, сначала - кладбище в Дорчестере, потом - кофейня где-то неподалеку.
Участники: Розмари Флинн, Трент Магуайер.
Описание:
Комиссованный из армии Трент уже некоторое время как вернулся в Бостон, но сообщать об этом родственникам не спешит. Даже когда приезжает в Дорчестер, чтобы навестить могилу деда, на которой не был уже порядочно времени. Даже несмотря на то, что может кого-то из родни там встретить.
Он действительно встречает — но не родных, а женщину, которую он видит впервые в жизни.

0

2

Говорят, что время лечит, но на месте старых ран всегда остаются шрамы. Иногда они начинают чесаться, зудеть, сводя своего обладателя с ума, тогда тебе нужно набраться смелости и, черт возьми, почесать этот уродливый рубец, истосковавшийся по вниманию.
В Бостоне Рози была с исключительно деловым визитом, спонсирования нового детского дома требовало её вмешательства до того, как местные чинуши попытаются урвать куш. В последние годы она так много занималась благотворительностью, словно пыталась замолить перед всевышнем старые грешки, а может просто отбелиться перед проснувшейся на старости лет совестью. Но сейчас это не относилось к делу, сейчас она просто шла навестить старого друга, друга из тех времен, когда ей было паршивее всего.
Погода выдалась хорошей, дел было не так много, и Розмари решила навестить военное кладбище, где под толстым слоем земли и газона лежали кости старого вояки. Старик Магуайер был отличным мужиком, прошедшим кровавые жернова Вьетнама с честью. Они познакомились в военном госпитале, где он отлеживался после очередной горячей ночки с узкоглазыми, тогда много хороших парней полегло, много его друзей. Они сидели в палате посреди глухой ночи и пили за их упокой, травили байки, рассказывали о родной стороне. Он так набухался, что без умолку болтал о жене и сынишке, все грезил вернуться домой и сделать со своей красавицей ещё парочку деток. К счастью, вернулся, Рози знала, потому что плыли они на одном судне. После они пару раз встречались как боевые товарищи, но эта история была лишена налета романтики, они даже не целовались толком. А после его не стало…
Когда тебе почти сотня лет, учишься отпускать людей, хоронить их вместе со своей болью и тоской, но не забывать. Забывать было нельзя. Так что Пташка прикупила букет маргариток – очень символично, на фронт она пошла как Маргарет Фишер, - и отправилась на аскетичное военное кладбище. Ряды могильных камней тянулись и тянулись, отвоевывая землю на многие мили вокруг. Последнее построение перед решающей атакой, увы, бой со смертью они все проиграли. Розмари уточнила где покоится её сослуживец и отправилась по узким дорожкам, испещрившим идеальный газон. Если бы не белые плиты, это было бы идеальной зоной для пикников или футбольным полем, но лучшее отдали почившим героям.
Она нашла нужный камень, устроилась на мягко травке и небрежно кинула цветы. Он не любил такие сантименты, но традиция, все дела.
- Ну привет, старый пес, давно не виделись, - оскалилась совсем НЕочаровательно, таких улыбочек её мальчики на лице своей красавицы не видели никогда.
- Слышала, ты помер, гляжу и правда… - это был заученный до последней строчки монолог к старому другу, без пошлостей, без жалоб, просто дань уважения к болтливому славному парню, которого она выволакивала с полей сражений на хрупких плечах.
В сумке лежала фляжка с виски, чтобы выпить за его упокой, за его и всех тех, кто уже не был с ними.
- В прошлом месяце Попрыгунчика не стала. Да, сердце остановилось во сне, недавно вот кремировали останки, стоит теперь часовым на полке в доме дочери. Ты это, пригляди за ним на той стороне, он вечно влипает в неприятности, ты же знаешь… - реплики всегда оставались без ответа по мере того, как пустела старая фляжка, а зеленый травяной сок впитывался в подстеленную под задницу джинсовую куртку. И это тоже было своего рода традицией.

+1

3

Трент шел по тропинке между плит и деревьев, пряча руки в карманах темно-синего короткого пальто. Он никогда не приносил на могилу деда цветы. Старик Магуайер ненавидел все эти сантименты. Трент считал, что его мнение насчет таких вещей надо уважать и посмертно.
Деда он помнил плохо: тот умер, когда ему было совсем мало лет, — но отец многое рассказывал. Про Вьетнам, про то, какой дед был суровый мужик, про первое вот поколение клубных и лычку вице на жилетке. Молчанием в семье обходили только последние годы жизни Шеймуса. Трент все равно знал, почему: дед прочно поехал с катушек.
Иногда ему казалось, что с катушек едет и он. Кошмары, начавшие его долбить еще в госпитале в Афгане, легче не становились, осколочное заживало дольше, чем обещали врачи. Это все страшно било по мозгам — страшнее даже контузии, сильнее даже обрывков воспоминаний о крови на руках и хорошем парне Курте, на похороны которого Трент не смог приехать.
Трент был уверен: дед бы понял. Дед в боях только влет поучаствовал, не чета отцу, который даже в туры никуда не ездил, пока служил. Деду это все было знакомо. Трент не собирался ничего отдельно рассказывать — вот еще, он живым душу не изливал, мертвым так тем более, — но знал: деду все было бы ясно и без слов.
Трент повернул между могилами к нужной и нахмурился. У плиты сидела женщина. Он бы подумал на сестер или даже маму, но чем ближе подходил, тем яснее понимал, что эту женщину видел впервые в жизни. И она, в отличие от него, со стариком как раз говорила.
На кладбище было тихо, и Тренту не нужно было подходить слишком близко, чтобы услышать ее слова. Поняв, о ком она, он так и застыл. Попрыгунчиком был дядя Терренс, старый боевой товарищ деда. Откуда бы женщине его знать? И говорить о нем так, будто она Вьетнам собственными глазами повидала?
— Я думаю, они там всем неприятности сами устраивают, — сказал Трент, подойдя ближе. — Старик всегда умел задать жару.
Садиться он не собирался, а вот на женщину посмотрел внимательно. Нет, она совершенно точно не выглядела как ветеран. Она ему даже в матери не годилась. Еще и рыжая…
Трента кольнуло неприятным подозрением. Дед, насколько он знал, любителем до крутившихся около "Псов" шлюх не был и бабушку любил до одури. Только вот дурное дело такое дурное, а в человечество он не верил с тех пор, как отец сел.
— Трентон, — представился он, протягивая женщине руку после некоторого колебания. — Магуайер. А вы?..
Сходу спрашивать, схерали она знала и деда, и Попрыгунчика, и уж не единокровная ли ему тетка, Тренту показалось чересчур. Все-таки с женщиной разговаривал. Женщин надо было уважать.
Дед бы ему вломил, если бы он повел себя иначе.

+1

4

Розмари на мгновение застыла, глядя на надгробие своего боевого товарища и быстро-быстро пытаясь сочинить правдоподобную историю. Чертова сыворотка остановила её старение, но не избавила от необходимости оправдывать вечно молодое лицо историями о многочисленных потомках и просто похожих на тебя как две капли воды людях, чтобы окружающие не начали подозревать неладное. Она не ожидала компании на могиле старика, так что визит рыжего парня застал её врасплох. Кто он? Сын? Нет, слишком молод. Внук? Племянник? Может просто сын другого боевого товарища? К счастью, череду вопросов незнакомец прервал сам, представившись, ну, теперь хотя бы родство ясно. Рози поднялась и быстро стряхнула траву с джинсов и куртки.
- Маргарет Фишер… младшая, - она лучезарно улыбнулась ему и протянула руку для рукопожатия.
Раньше это было не принято, но нравы со времен её лихой молодости поменялись, как и отношение между мужчинами и женщинами. Она намеренно запнулась на младшей, среди девочек такое встречалось редко, словно бабушек и матерей не нужно было чтить, называя в их честь детей, только сыновей… Забавный факт, учитывая, что теперь было нормой пожимать руку при знакомстве, игнорируя пол собеседника, двойные стандарты такие двойные.
- Вы… его внук? – она оглядела парня, скорее уже мужчину, отмечая некоторое сходство с почившем воякой. В нём определенно текла его кровь, этот рыжий цвет шевелюры она бы и из тысячи узнала.
Ох, что же он мог подумать, увидев на могиле родственника привлекательную женщину, с такими же рыжими волосами и годящуюся ему в дочери почившему? И как много он слышал? Ситуация складывалась скверно, очень скверно, надо было как-то выкрутиться и не опорочить память старого друга.
Логично было бы представиться его внебрачной дочерью, меньше мороки и сразу ясно, откуда она знает столько, но… но она помнила, как трепетно старый пес любил свою жену. Надо было придумать что-то и быстро.
Итак, она – Маргарет Фишер, дочь той самой Маргарет, что вместе с дедом этого рыжего побывала во Вьетнаме. Поздний ребенок, бывает и такое. Мать завещала навещать могилы своих товарищей, много о них рассказывала и прочая сентиментальная галиматья, выглядящая настолько подозрительной, что вполне могла сойти за чистую правду.
- Пришли навестить старого солдата? –ответ был очевиден, но Рози нужен был предлог, чтобы перевести тему и продолжить очаровательно улыбаться, словно гипнотизируя Трентона, не давай ему задать иные, куда менее безобидные вопросы.
Легкий весенний ветерок выбил прядь, и женщина изящно и несколько неспешно убрала её за ухо, сверкнув тонким запястьем, на котором красовались старинные гранатовые часы. Погода стояла прекрасная, но на кладбище было пустынно и одиноко. Двое людей с удивительно походим цветом волос стояли напротив выбеленного ветрами и дождем надгробия старого воина и смотрели друг на друга. И в этой простой сцене было столько неловкости, что впору было снимать комедию или, по меньшей мере, делать шоу со скрытой камерой. Роуз мысленно выругалась на чем свет стоит.

+2

5

Трент пожал ее руку крепко, но осторожно, но имя Маргарет Фишер — особенно младшей — его подозрений не развенчало. Дед о ней говорил. В рассказах о деде и Вьетнаме сестра Фишер, немало его боевых товарищей вытащившая с полей боя, фигурировала нередко. Дед, кажется, уже был женат, уже, кажется, даже отец родился к тем годам, когда его отправили на фронт… Но война — дело такое. На войне случалось всякое. И после войны со старым товарищем по оружию тоже всякое могло случиться, потому что мисс Фишер-младшая чисто по возрасту на внебрачную дочь еще времен войны не дотягивала.  Трент не дал бы ей больше тридцати пяти. Ни в какую.
— Внук, — дернул он уголками губ, обозначая улыбку.
Рассказанная мисс Фишер-младшей история казалась почти фантастической. Трент не то чтобы не верил, но у него в голове оно не вязалось. Поэтому он решил… поддержать. Жизнь — она ведь именно такая безумная. Может, у сестры Фишер под конец крыша тоже уехала, вот она дочь и грузила, а потом взяла обещание. Поди не исполни обещанное мертвым, вина задушит.
Он поймал себя на том, что опять бездумно потянулся к пострадавшему боку, и медленно отнял руку — и спрятал ее, от греха подальше, в карман пальто.
— Что-то вроде, — ответил он. — Я здесь давно не был. Недавно из горячей точки вернулся. Было как-то… не до того.
Он перевел взгляд с мисс Фишер-младшей на надгробие. Со службой, с той ночью, с разбирательствами, с госпиталем, с досрочной вынужденной отставкой, с попыткой встать на ноги где-то не в Дорчестере — не до того. Трент сжал челюсти. Вот, оно пожалуйста: он всего лишь не навещал могилу деда с год — и его уже покалывало чувство вины. Если сестра Фишер взяла с мисс Фишер-младшей обещание, что та будет ходить и навещать могилы старых боевых товарищей вместо нее — у мисс Фишер-младшей действительно не было других вариантов.
Трент заставил себя перестать сверлить взглядом сероватый камень и снова посмотрел на нее.
— Вы зря носите ему цветы. Старик… — сказал он и вытащил-таки руку из кармана, чтобы взъерошить себе волосы. — Он тот еще крепкий орешек был.
Он не добавил, что и на этот крепкий орешек нашелся свой щелкунчик. Мисс Фишер-младшей незачем было это знать.
— И под конец он всю эту сентиментальную муть вообще терпеть не мог, цветы так особенно. А ему все носят. Это неправильно, как по мне.
Трент, сглотнув,  замолчал. Не то чтобы он не понимал, почему люди носили цветы. Они не знали, как еще показать, что скучали. Он предпочитал просто наводить порядок на могиле. Если дед где-то там и был после смерти, он наверняка ценил такую память больше бесполезного букета.
Трент стиснул пальцы в волосах сильнее, выдохнул.
— Простите. Я… не очень ждал, что кого-то встречу, — сказал он, не глядя на мисс Фишер-младшую.
Он сел на траву рядом с расстеленной джинсовой курткой, прямо так, не заботясь о том, что может испачкать пальто, и приметил фляжку. Фляжка смотрелась многообещающе. Тренту стоило некоторых усилий отвести от нее взгляд.
Дед мог не одобрять цветы, но против алкоголя никогда ничего не имел. Против того, чтобы за его упокой накатывали, тоже не был бы. А Трент накатить бы не отказался. Слишком неожиданной была эта встреча, даже если мисс Фишер-младшая действительно не была ему единокровной тетей.
Слишком сюрреалистичной.

+1

6

Уголки её губ чуть приподнялись. В это рыжем пареньке однозначна текла кровь Старого пса. Чувствовалась какая-то природная солдатская выправка, словно ему судьба с рождения не отмерила мирной жизни даже на паршивый год. Таким тяжело без свиста пуль над головой…
- Понимаю, времена такие, что не всегда удается выкроить для поминовения ушедших.
Женщина посмотрела на холодный камень и как-то… осунулась. Вся тяжесть прожитых лет мигом навалилась на плечи, едва не привалив к земле, а то и на два метра под, где её костям давно следовало быть на радость червям. Но не сложилось. Розмари глянула на тоненькое кольцо на безымянном пальце и сбросила наваждение, стряхнула тяжесть и снова обратила спокойный и чуть-чуть неловкий взгляд на своего юного собеседника. Для неё почти все были юными.
Ветерок трепал лепестки цветов, поднимая от них легкий, едва различимый аромат. Маргаритки мягко качали белыми, как чепчики медсестер, бутонами, словно соглашаясь со сказанным, но все было не так просто. Флинн усмехнулась и хитро сверкнула глазами, малец ни черта не знал о старой шутке, которая зародилась в госпиталях для раненых солдат.
- Да ничего страшного, вы во всем правы, только, - она сделала паузу, снова опускаясь на землю, - таким цветам любой солдат на койке обрадуется.
Странная рыжая женщина подмигнула ему и отогнула один из бутонов. К стержню ниточкой была примотана самокрутка, одна из тех, что скрашивала солдатам долгие ночи в окопах Вьетнама.
- В лазареты курево носить было не принято, зато растений было куча, ими от насекомых отбивались. Вот одна хитрая медсестра и придумала вечерами таскать веники изнемогающим от жары и москитов солдатикам, да прятала в них маленькие подарки. Ужасное нарушение правил, просто ужасное… Да и каждый лаз обламывать невиновные фикусы мне не с руки, так что иногда тут появляются букеты с вот такими подарками, чтобы никто из его родни не спалил старика за пагубной привычкой попыхивать, - она погладила цветок и вернула бутон на место, скрывая странный и такой сентиментальный подарок для покинувшего её друга.
Это была старая история, одна из тех баек, которые ветераны вспоминаю на своих встречах и, скорее всего, никогда не передадут будущим поколениям. Такие вещи уходили из мира вместе с ними.
«Маргарет» проследила за взглядом парня, ну точно отпрыск семейства Магуайеров! Смотрит на фляжку так, что она едва ли не бесстыдной испариной покрывается!
- Накатим за старика? – предложила странная гостья, многозначительно потряхивая полной фляжкой.
Алкоголь внутри довольно забулькал, так и просясь в иссушенные жаждой рты. Позже они и выкурить по сигаретке могут, если малой ничего против травки не имел, во время войны наркотики были спасением от боли, когда разрешенных обезболивающих не хватало, так что и тут была «старая память», разбавленная неприглядной правдой о минувшей войне. Ну и личные предпочтения Розмари, которая в те годы была не в лучшей форме и барахталась где-то между здравым смыслом и буйным помешательством.
«Прости, Дуглас», - невольно мелькнула в голове мысль, и сердце как-то неприятно и тоскливо защемило в груди.

+1

7

Трент взглянул коротко на то, как она опустилась рядом, и продолжил гипнотизировать взглядом флягу. Присуствие чужой и, вероятно, не очень приятно связанной с ним женщины — он решил довериться, но не мог взять и перестать думать о том, до чего у них похожий оттенок волос, и почти видел в ней его черты — там, где он хотел побыть один и поделиться с единственным, кто бы его понял, тяжестью на душе, все же выбило его из колеи.
Он моргнул и посмотрел внимательнее на мисс Фишер, а потом и на букет. Вернее, на отогнутый бутон и на приверченную самокрутку.
Вот это да. Про такое ему не рассказывали. И батя, наверное, не знал. Такие вещи обычно оставались внутри, для посвященных, прошедших крещение огнем и получивших право на свое тайное знание. Сестра Фишер, должно быть, действительно хотела как можно лучше позаботиться о бывших сослуживцах, раз передала его дочери.
Тренту было, в общем, плевать, что там сестра Фишер рассказывала мисс Фишер. Он смотрел на букет и улыбался.
— Да уж, такие штуки старик бы одобрил всеми руками и ногами, — сказал он. — Там, небось, еще и не табак?
Впрочем, алкоголь Трент все равно любил больше травы, поэтому на предложение выпить закивал сразу и без раздумий.
— Ну, — отсалютовал он переданной ему фляжкой могиле, — за твое буйное посмертие, дед.
Пойло приятно обожгло горло; Трент вытер рукавом рот и вернул его изначальной владелице, снова дернул уголками губ в подобии улыбки.
— Я рад на самом деле. Что вы приходите. Одиночество старик тоже не любил, сколько я помню.
Старик много чего любил и не любил, он вообще человек был эмоциональный и взрывной, сколько Трент его помнил. А помнил он, откровенно говоря, мало. Одни общие вещи, никаких частностей. Может, он тут про себя напридумывал все про душевную близость, а стоило бы старику узнать, что он предпочитает ложиться под мужиков — и тот бы его вообще за внука больше не считал. Трент старался в это не вдаваться, но мысли все равно бродили. Особенно в присутствии женщины, которая, кажется, про старика знала побольше его самого.
— Сестра Фишер вам много еще рассказывала? Про то, каким он был? —  Он посмотрел на мисс Фишер и неловко потер рукой загривок, отводя взгляд. — Я на самом деле его живым, считайте, почти не застал. Что отец говорил — то и знаю.
Страшно неловко это было: расспрашивать у едва знакомой и совершенно чужой женщины про собственного деда. Неловко и противно. Как будто он был не только плохим командиром и неправильным сыном, но еще и внуком, мягко говоря, не очень.
Он стиснул зубы и с вопросом во взгляде кивнул на фляжку. Повторить было, можно сказать, жизненно необходимо.

+1


Вы здесь » Immor(t)als » Unpublished » [05.2013] Springtime Sadness


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно