II | ИСТОРИЯ
Отец Купера, говорят, в юности подавал большие надежды. Смешно сказать, но по слухам он мог закончить свои дни в атмосфере неги и ленивого комфорта, да вот беда: в середине жизни обнаружилось, что опасные приключения были его душе куда милее. Лет с двадцати он, сколотив ради таких мероприятий банду, несколько лет грабил все, что движется, все, где пахло хоть сколько-нибудь большими деньгами: поезда, товарные экипажи, состоятельных граждан. Там он и встретил мать Финемора — та проникла в дружный мужской коллектив под видом немого карманника.
Ее навыки отец Купера счел заслуживающими внимания и оставил при себе.
Восемь месяцев спустя в мир пришел Финемор. Все свое детство он провел в атмосфере, которая едва ли подходила для того, чтобы вырастить из него приличного члена светского общества. Будучи совсем юным, он учился взламывать замки, красть из карманов и подделывать подписи на документах, а став постарше, принимал участие в крупных ограблениях с отцом. Параллельно выучился письму и грамоте. Прекрасная визуальная память. Неплохие физические данные: высокий рост, гибкий, проворный. Если отмыть от грязи, будет красив. Хотя ему шло все: копоть на лице, свалявшиеся волосы и даже одежда с чужого плеча.
Дела постепенно шли в гору. Отец Купера уже было положил глаз на преступный мир Дублина, намереваясь добиться расширения сферы влияния, но тому не суждено было случиться. Полиция перебила банду в октябре 1906 года. Не без посильной помощи Фина, обнаружившего в себе амбиции и желание добиваться желаемого, идя к этому своим путем. Банду отца «Красного Фина» не любили, но с ней приходилось считаться — она контролировала одну из крупных торговых направлений железной дороги, а потому, когда ее фактически стерли с лица Земли, все кабаки и бары Белфаста были забиты битком.
Финемор получил первый в жизни легальный документ в восемнадцать лет. Он понятия не имел об истинных именах родителей, да и подлинность своего подвергал сомнению. Тогда им и было принято решение несколько его подкорректировать, поменяв первые два слога местами и приписав в качестве второго имени Юэн — тем самым Купер отдавал своеобразную дань уважения полицейскому, взявшему мальчика на поруки и успевшего усыновить его до наступления совершеннолетия.
После переезда в цивилизованный Белфаст, Финемор всерьез заинтересовался сферой юриспруденции. Он знал, что буква закона может сослужить хорошую службу, помочь завести новые связи и встряхнуть старые — например, шапочных знакомых отца, отбывающих наказание в тюрьме, да и простых граждан обирать куда проще — многие верили и надеялись на образованную молодежь. В университет не поступил, но неплохо поднаторел в сыскном деле.
Подделку документов — свое излюбленное хобби, приносящее неплохой доход, он не оставил даже после переезда в Америку в 1910-м году. Проявив инициативу, он шесть лет прослужил в агентстве Пинкертона, мотаясь по стране и изучая преступный мир разных штатов, нажил достаточно связей и врагов, а потом неожиданно «пропал» в порту Нью-Йорка. Став членом им же и организованного профсоюза рабочих порта, следующие четыре года Купер занимался улучшением качества их жизни, проседая штаны в различных инстанциях, чередуя запах пота и трудовые мозоли с запахом одеколона и перчатками.
В годы Первой мировой войны работал в почтовой конторе, затем устроился в городской архив. А потом в его жизни возникла Вытяжка.
Купер не сразу оценил по достоинству все ее преимущества, но спустя время признал, что не прочь быть зависимым и поддерживать нелегальный бизнес.
Потребность в Вытяжке обосновала всю его дальнейшую жизнь. Деньги, деньги и еще раз деньги. Получив официальную работу в тридцатые — частный детектив с обширной сетью связей среди городских низов Нью-Йорка, Рочестера, Чикаго и Белфаста, Купер начал вкалывать на тех, кто мог предложить ему долголетие, и ради этого шел на все, становясь все более беспринципным. Был этаким хозяйственником-посредником между итальянской мафией и неорганизованными преступными группировками поменьше, косяками водил безработных к ирландцам, потреблял Вытяжку у посредников Триад, а ближе к нашим дням помогал их потомкам заметать следы, подделывая или уничтожая улики на месте преступления.
ХАРАКТЕР
На лице Купера может быть написан живейший интерес к предмету разговора, взгляд может блестеть, а язык тела говорить о едва сдерживаемом внутреннем нетерпении, но все это показное актерство. Внутри он практически пуст.
К большинству людей Купер еще с детства привык относиться либо скорее как к ресурсу, зачастую игнорируя наличие у них определенного набора личностных качеств, либо как к потенциальным партнерам теневого бизнеса. У него деловой склад ума, заточенный на достижение желаемого результата, т.е. наиболее выгодного для обеих сторон, и свой взгляд на то, как его достичь. Купер не брезгует поступать наперекор общественным правилам и законам, но отголосок того, что зовется в приличном обществе совестью, иногда заставляет его идти «служить на благо общества» и, как говорит он сам, «помогать убогим».
Обладает гигантским запасом терпения и практически несгибаемой волей. Природа не обделила его памятью, наблюдательностью и харизмой, что вкупе с умением подстраиваться под окружающую обстановку и неплохими внешними данными делает его почти своим как в приличном обществе, так и среди простых рабочих. Но вот с личностным аспектом, увы, вышел промах. Купер наивен в том, что касается сердечных дел, не особенно отличает иронию от сарказма, чувство юмора для него всегда было чем-то из области фантастики, а потому он подозрительно относится ко всему, что слышит, видит и читает. Виду не подает, но внутри его черепной коробки в этот момент происходит гигантская работа — мозг анализирует полученную информацию и на основе полученных выводов Купер строит линию диалога. В общем, изворачивается как может, "находчивый и лихой".
При возникновении конфликтных ситуаций, попытается решить вопрос дипломатическим путем, что для него невероятный подвиг, поскольку рука так и тянется к предмету, которым можно нанести противной стороне смертельный удар. Купер — человек действия, решения принимает импульсивно, но умеет вовремя осадить себя, что дается ему ценой достаточно серьезного психологического усилия.
|
