[icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]Розмари попался крепкий орешек. Обычно с охмурением мужиков у неё проблем никогда не возникало. Чуть-чуть флирта, немного многообещающих улыбок, двусмысленные фразочки и дело счастливо выпирает в шляпе, готовое на все ради внимания. Тут же был запущенный случай. Но это даже было хорошо, на фоне её внимания к Дугласу, к ней стал приглядываться Джеймс, чьи подкаты вежливо отводились в сторону от цели. Она была особой девочкой, и просто так в руки не давалась, ну, по крайней мере младшему Пембертону, хотя и надежд его не разбивала, выказывая осторожное внимание.
Но вернемся к старшему брату. Рози все эти дни всеми правдами и неправдами завлекала его в свои сети. Каждую вечеринку женщина садилась с ним рядом, скрашивая одиночество беседой и не давая пить в одиночестве. Он оказался куда образованнее Джимми, хотя и куда менее разговорчивым, и когда она забывала о его психологических проблемах, с ним было приятно. Он умел смущаться и быть обходительным, привнося в их время вместе нотки первой влюбленности. Пташке это нравилось, ещё ей постыдно нравилось смущать его, наблюдать, как он деревенел от неосторожных касаний и каким нарочито серьезным становился, стоило ей придвинуться ближе. Мелисса уже советовала прикупить ему намордник для их первого секса, но упрямый мужчина никак не желал двигаться в нужном направлении! Боже праведный, он её даже приобнять толком не мог, как бы сильно она не подставляла плечи и талию под его сильные руки. Розмари уже готовилась перейти в решительное наступление, когда судьба сделала ей подарок.
Её старенькие часы – единственное преданное, оставленное бабушкой и бережно сохраненное старшей сестрой, - привлекли внимание Пембертона. Эта маленькая безделушка никогда не мелькала в зале, но вне его редко покидала запястье Рози. Собственно, бабку Пташка знала исключительно из рассказов отца, он же и показал её коробочку с приданным, которую следовало разделить между дочерями семейства Флинн. Увы, из всего богатства старой женщины сохранились только часы, да и то благодаря трудам старшей сестры. В день, когда Розмари продали, девушка отдала их как память о доме и семье. За годы они износились, но механизм упрямо отсчитывал время, противостоя всем невзгодам, прямо как сама хозяйка. И Дуглас вызвался привести их в порядок. Немного поколебавшись, Розмари согласилась.
В этот вечер Пташка снова пела для публики и, конечно же, братьев. Её взгляд, время от времени скользивший по публике и нарочно цеплявшийся за Пембертонов, сложно было не заметить, если бы она могла раздевать глазами, то кто-то точно лишился штанов. Закончив первую половину, Рози удалилась в гримерку, чтобы освежиться, переодеться и отдохнуть часок перед завершающей песней.
Розмари сняла с себя побрякушки и одежду, оставшись только в чулках и трусиках. Взяв таз с водой, женщина начала омывать себя губкой, смывая пот, грязь и запах сигаретного дыма от которого уже подташнивало. Гримерка наполнилась ароматом её духов, щедро добавленных в воду вместе с ароматическими маслами, все ради избавления от неприятных запахов. Рыжая дива как раз прижала губку к шее, когда дверь распахнулась…
Она где-то полминуты смотрела на Дага очень удивленными глазами. Его надежды на одетость рыжей красавицы вполне ожидаемо не оправдались.
- Добрый вечер, - наконец нарушила молчание певица, - Вынуждена вас разочаровать, - она кокетливо усмехнулась и нарочито неспешно сняла со спинки стула халатик достаточно короткий и тонкий, чтобы распалить мужскую фантазию.
- Проходите, - хозяйка заманивала его вглубь комнаты, уже отрезая путь к отступлению. Действительно отрезая, ведь Розмари обошла его и привалилась к двери, плотно закрывая и оставляя их целиком и полностью наедине.
- Чем могу помочь? - заправила рыжую прядь за ухо, оголяя шею перед его глазами и совершенно невинно поправляя полы халата на груди, только сильнее акцентируя его внимание.
Женщина приблизилась к нему, заглянула в глаза и улыбнулась, только для него, потому что более ей тут флиртовать было не с кем, ну, кроме собственного отражения, перед которым она иногда репетировала. Наверное, впервые они оказались так близко и без посторонних глаз. И черт возьми, Розмари собиралась этим воспользоваться!

[icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]Была ли Розмари самоуверенна? Черт возьми, да! Глядя на себя в зеркало, она испытывала жгучий стыд всякий раз, когда смела сомневаться в своих силах и привлекательности, приписывая подобные мысли к греховным желаниям переспать с братом или завалить священника прямо в исповедальне. Да и глядя правде в лицо, судьба почему-то не обеспечила женщину феей-крестной, способной в назначенный срок обеспечить повышение самооценки, а ещё принца и удачную женитьбу. Если ей что-то было нужно, она шла и брала это, или воровала, вымогала, снимала с хладного трупа, одним словом – получала желаемое своими силами. И сейчас её взгляд упал на старшего Пембертона, так что неплохо было бы его штанам упасть на вытертый багровый ковер, ставший серо-розовым от времени.
Но это все было лирическим отступлением, быть может не слишком лирически, но отступлением. Суть же заключалась в том, что Дуглас был больным ублюдком с которым более здоровые на голову люди наедине не оставались. Что это говорило о Рози? Быть может её психика была не столь стабильно, либо она крепко подсела на азартное заваливание крупной дичи мелкой дробью, но здесь и сейчас страха в ней не ощущалось. Только приятный аромат духов и едва уловимый – бекона, последний исходил из спрятанного за ширмой и нетронутого ужина.
Характерный еврейский говорок Розмари узнала сразу, среди её поклонников были обрезанные ребята, желавшие отдохнуть от своих властных жен в более приятной и покладистой компании. Она подозревала о происхождении братьев с тех самых пор, когда впервые услышала его из уст старшего, причем тот переходил на него в минуты волнения. Вся его внешняя невозмутимость пошла псу под хвост, но Пташка не была бы собой, покажи сейчас свой маленький триумф. Боже, она и правда питала нездоровый интерес к таким забавам…
- Я очень рада, что вам понравилось моё выступление… и наши беседы, мне тоже нравится проводить вечера в вашей компании, - ладно, это было чистой правдой, галантность и образованность Дугласа делали его очень приятным собеседником, который смотрел в её глаза, а не ниже, хотя видит Бог, она очень старалась! Хотя у него были очень красивые задумчивые и немного грустные глаза, так что через некоторое время Рози уже и не слишком жалела, что все прочие части её тела не вызывают у старшего такого интереса.
Женщина приняла бокал из его рук и сразу пригубила, выразительно глядя на гостя поверх тонкого стекла. Аж пузырьки в нос ударили, вынуждая бордельную диву тихо и потешно чихнуть. В исполнении Пташки чих звучал не как полновесное «апчхи!», но скорее как тихое и застенчивое «ищи…», причем всегда два раза. Образ элегантной охотницы как рукой сдуло, а вместе с ним пропал и еврейский говорок Дага, но оно и к лучшему.
- Вы починили их?! – Розмари заметно оживилась и посмотрела на гостя уже не таким вызывающим, но куда более удивленным и теплым взглядом. – О, и не переживайте о моей наготе, я верю, что вы настоящий джентльмен и не будете рассказывать детали увиденного, - и она поправила халатик, мягко разгладив его на бедрах. Эта деталь одежды не отличалась длиной, да и прорези по бокам имелись, так что при должной внимательности мистер Пембертон мог продолжать наслаждаться её изящными ножками, а то и оценить подвязки чулок.
- Я так вам благодарна, Дуглас, эти часы мне очень дороги, а доверить их мастеру все никак не решалась, - она подошла к нему, прижимая руку к груди в знак искренней признательности. – Вот без них я и правда ощущаю себя неловко-голой, - мелодично усмехнулась Пташка.

[icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]- Мелочи? Дуглас, вы сделали главную работу по спасению моих часов, - серьезно ответила ему Розалин, относящаяся к цацкам с непростительной холодностью. Глубоко в душе она была крайне практичной женщиной, которая, впрочем, понимала практичность красоты и напускного шика, когда дело касалось охмурения мужиков. Но это был не тот случай.
Даг сам чем-то напоминал эти старенькие часы. Конечно, он выглядел ухоженным и презентабельным, но вечная хмурость и отстраненность его не красили. Он казался напряженным, недружелюбным и грубым, хотя несомненно подкупал своим профессионализмом. Старший Пембертон был… «функционален», его механизм работал как часы и не давал сбоев. Не мужик, а кремень, что называется. Его периодическая нестабильность поддавалась контролю, и если соблюдались некоторые правила, никогда не выходила за границы. Так что да, весьма надежный психопат.
Конечно Розмари не стала вырывать руку из его чутких пальцев. Она видела, как тщательно Дуглас разбирал и собирал пистолет, так что несложно было представить его склонившимся над простеньким механизмом дешевых часов. Быть может, только на мгновение, но он проявил к ним больше нежности, вспоминая их рыжеволосую хозяйку, это Пташка тоже с легкостью могла нарисовать в воображении и постыдно порадоваться перспективам.
Ей часто делали подарки, дорогие и не очень, они неизменно поступали в её маленькую гримерку вместе с букетами и записками от воздыхателей, но за все это время Флинн так и не утратила умение ощущать чистую, незамутненную радость от каждого знака внимания. Сейчас же, когда за этим жестом стояло нечто большее, нежели желание затащить её в кровать, на душе особенно потеплело. Даже если бы содержимое футляра не заискрилось гранатовыми исками в свете лампы, но просто блеснуло металлическим бочком, женщина стала бы на краткий миг самой счастливой девочкой в городе, хотя наличие камней несомненно усилили радость. Сложно было сказать, что именно сейчас сияло ярче – ремешок часов или её круглые глаза, кажется. Они отражали и приумножали свет друг друга.
Надо было взять себя в руки, вспомнить, что ты уже не нищая девочка-ирландка, а презентабельная певица пусть и в борделе… Но почему-то не хотелось, легкая нотка смущения и искренняя признательность ценились выше напускного безразличия, по крайней мере здесь и сейчас. Рози ещё раз посмотрела на часики, затем на Дага, затем снова на часики. Она заколебалась или сделала вид, что колеблется, неуверенно покусывая нижнюю губу, а после кивнула в ответ. Прежде чем старший Пембертон успел разрушить момент какой-то неуместной ремаркой, женщина приподнялась на цыпочках и быстро, легко поцеловала его. О, она прекрасно целовалась, а его губы были такими теплыми и мягкими, что отпускать их совсем не хотелось, но что-то ей подсказывало не форсировать события. Скорее всего обычный поцелуй в обычных условиях вызвал бы замешательство, непонимание или подозрения, но тут он полностью заслужил награду, на самом деле он заслужил куда больше, а тут было важным не спугнуть.
- Спасибо, - тихо шепнула Пташка, доверяя ему самый страшный из возможных секретов – искреннюю признательность. Многие боялись попасть в зависимость от доброты других, стать заложниками оказанных подарков, но Розмари проявила смелость.
Либо у женщины с головой было что-то не то, либо она действительно решила держать Дага поближе. Хотя был и третий, совершенно невозможный вариант, в котором он ей просто понравился. Увы, дать бедному мужчине исчерпывающий ответ рыжая бестия не спешила.
- Вы голодны? У меня есть виски, так что можешь остаться тут и составить мне компанию. Здесь достаточно тихо и куда более спокойно, чем в зале, -  и она взяла его за руку. Боже как глупо это все звучало, словно она была неопытной девочкой, пытавшейся привлечь внимание своей первой любви. Пылко, жарко, слишком болтливо, но непосредственно и очаровательно, смешать, но не взбалтывать, употреблять исключительно в интимной обстановке и без свидетелей.
Его, Дугласа Пембертона, чудовище в облике человека сейчас приглашали на импровизированный ужин в компании обольстительной Розмари Флинн. Чем не романтическое свидание? Она была уже почти голой...

[icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]Итак, он наконец позволил коснуться её, и не надо было быть гением, чтобы угадать направление мужских мыслей. Это наверняка были желания, но насколько темными их делала изувеченная психика Пембертона? Если бы Розмари могла читать мысли, видеть картины, проплывающие в его сознании, то она бы… ох, да будет вам, она бы ничего не изменила в своём поведении. Пташка помнила, как пьяный в стельку отец избивал мать и старших сестер, она знала какие зверства случались в закрытых залах с нежными нимфами из низших сословий, её собственный хозяин «спускал пар» на уличных девочках, оберегая её только потому, что она была красивой игрушкой. В жизни этой женщины не было нормальных мужчин, каждый из них хотел что-то сделать с её телом или душой и уйти безнаказанным, и большая часть могла. Вопрос самосохранения никогда не стоял, единственное, что волновало Рози - это плата за удовольствие с ней, и у Дага была высокая платежеспособность. И пока это так, она будет играть свою партию.
Кто-то советовал переключиться на Джима, мол он стабильнее, с ним проще, но становиться одно из его поклонниц Флинн не хотела по многим причинам. Кроме очевидных была ещё и потенциальная ревность Дугласа, он мог ревновать её к нему или его к ней, но при любом раскладе это было угрозой. Нет, сначала надо было разобраться с самым опасным зверем в лесу.
- Хорошо, присаживайтесь, - женщина указала на собственный стул, иной пригодной для посиделок мебели тут не наблюдалось.
Как по мановению волшебной палочки на столе перед ним возник поднос с парой стаканов и добротным виски, словно хозяйка комнаты ожидала его визита и подготовилась. Отчасти так и было, Птаха всегда ждала гостей в своём закутке, готовая напоить, накормить и трахнуть их. Иным вариантом был налет хныкающих новичков, которым нужно поплакать на плече и почерпнуть храбрости на дне граненого стакана, но к старшему Пембертону это не относилось.
Итак, она шла ва-банк, проверяя границы их отношений и дозволенного, назвать иначе спаивание агрессивного психопата даже Роуз не могла.
- Окажите честь? – она протянула ему бутылку, прохладную, но не ледяную, все ещё добротно запечатанную и нетронутую. В этом можно было проследить некий символизм, но женщине было плевать на лирику. Отвлекаться на поэтический сравнения не было времени.
Флинн подставила стаканы под толстое горлышко бутылки, неотрывно глядя как те наполняются крепким алкоголем. В хмельных волнах засияли кровавые отблески гранатов, словно кровь в медовой бочке, однажды и её кровь прольется, но быть может не сегодня…
- За ваше здоровье, Дуглас, - рыжая бестия вручила ему подарок зеленого змея, точно мифическая Ева – запретный плод.

Розмари не стала отказывать себе в удовольствии присесть, за вечер она порядком набегалась и, конечно, не могла отказать себе в удовольствии похвастаться содержимым декольте. Заглянуть в вырез халата из такого положения не требовало никаких усилий, только чуть-чуть ослабленный пояс, чтобы ткань была свободной.
- Никаких секретов, Дуглас, - усмехнулась Пташка, сверкнув хитрыми глазками, - Влажное холодное полотенце, дыра в кладке стены и дикие сквозняки, перед подачей протереть от влаги, - она протянула ему стаканы, которые тоже теплом не отличались.
Тихий звон толстого хрусталя наполнил комнату каким-то жужжанием от которого невольно захотелось почесаться, а быть может виной тому была брошенная фраза старшего Пембертона. Но, так или иначе, Розмари многозначительно ему улыбнулась и отпила из своего стакана. Виски и правда оказался добротным, много лучше обычного пойла из забродивших яблок. И это был виски, настоящий виски, а не какой-то бурбон. Этот алкоголь способствовал налаживанию… контактов, по крайней мере Дагу он язык развязал, да так лихо, что Рози на мгновение увидела в нём такого же талантливого оратора, коим от природы был Джим. Проклятье, они и правда были братьями! Розмари тихо рассмеялась.
- Вы мне льстите, конечно я отвечу на все ваши вопросы, Дуглас, - женщина ещё не знала, что именно она хочет знать о них, нет, конкретно о нём, но такой шанс упускать не собиралась. И началась череда вопросов, разбавляемая плеском виски и позвякиванием стаканов….
- Ричард действительно помогает добывать очень редкие напитки, в своё время он был очень тесно связан с заводом Джэка Дениэла. Сейчас он закрыт, конечно, но старые люди хранят верность делу, а Ричи им в этом помогает. Но конкретно данная бутылка была подарком Маман от одного из поклонников Гнездышка, и я правда не хочу знать за какие заслуги, - Пташка бархатно рассмеялась, припав сочными губами к прохладному стеклу. И сделала она это очень вовремя, утопив хитрую насмешку в янтарной влаге. Кажется, мистер Пембертон уже начал ревновать.
- Ничуть, Дуглас, я очень рада вашему визиту. Данная бутылка предназначалась для ваших губ, а тут она просто охлаждалась до нужной температуры.
Рози не стала уточнять, подразумевала ли она под «вашими» ещё и губы Джеймса. Сейчас все её внимание было приковано к мягким, словно созданным для поцелуев устав Дугласа. Даже привычная хмурость старшего не могла умерить их притягательность. Ох, она бы с ними… Розмари незаметно прикусила нижнюю губку и снова припала к виски. В конце концов, думать она могла что угодно, не так ли?
- Хлопотно, но не лишено своих плюсов. Очень... очень веских плюсов, ради которых стоит остаться, - рыжая бестия поднялась и каким-то непостижимым образом оказалась в опасной близости от своего гостя.
– Мистер Пембертон, - будучи в такой близости, она понизила голос до мягкого, обволакивающего шепота, он почти ощущал её теплое дыхание на своей коже, - о каких ещё смыслах вы говорите? Я что-то не знаю о своём статусе?
И она накрыла его руку со стаканом своей. Быть может потому, что виски в нём почти не осталось, а может и просто из желания прикоснуться к пальцам, которые так бережно перебирали механизм её часов. Тик-так, тик-так, стрелки часов терлись друг о друга, отмеряя ход времени, неумолимо спеша слиться в единую линию на циферблате.  [icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]

Розмари удивленно вскинула брови, услышав, как высоко он ценит её голос и не только. Это была приятно, куда приятнее, чем ошалелый взгляд, обращенный на декольте. Все эти расширенные зрачки и почти текущая слюна утомляли, а вот ценители пения стойко держали позиции в женском сердце.
- В клубе и без того пришлось провести значительную реконструкцию, так что не раньше следующего месяца, но спасибо за заботу, - она сложила губы трубочкой и издала звук, который назвать иначе, чем соловьиная трель, было нельзя. – И я куда более функциональна, чем механический соловей, тут вы угодили в десятку, Дуглас.
Пташка умела щебетать по-птичьи, не просто быстро-быстро говорить, но изображать голоса птиц. Наверное, у них она петь и училась первое время, часами просиживая на ветвях самых высоких деревьев, подальше от жестоких детишек с их шуточками. Но этот просто для легенд она оставила воображению Дага.
- Обязательно передам ваши слова, - согласно кивнула, последовав его примеру и пригубив виски.
Было ли это действием алкоголя или же старший и правда адаптировался так быстро, но прежняя скованность исчезала с каждым глотком. Сложно было представить, что именно этот деловой джентльмен совсем недавно сбивчиво объяснялся с отчетливым еврейским говорком. Чудеса, да и только, и Рози хотела посмотреть, какие ещё сюрпризы он ей приготовил.
И Пембертон не заставил себя ждать. С тихим и таким кокетливо-удивленным «ой» Розмари оказалась пленницей его сильных и теплых объятий, весьма добровольной пленницей, судя по тому, что её собственная рука легла на его плечо. Если где-то тут и были замешаны римские боги, то сейчас им лучше было бы отвернуться.
- Ещё немного, Дуглас, и вы меня смутите, - каждое слово она словно мягко катала на языке, но его имя, его имя она бессовестно смаковала, обсасывая каждый звук. Если в мире где-то существовал секс, в котором участвовал только голос, то это был он.
Атлас под его ладонью был таким тонким, что впору было усомниться в его реальности. Кокетливый пеньюар действительно не скрывал её тела, и она была маняще теплой и бесстыдно отзывчивой, прижимаясь к нему куда плотнее, чем требовалось в этой ситуации. И она не отпрянула, даже не вздрогнула от его касаний. Эта птичка не была запуганной бедолажкой в золотой клетке, она ласково льнула к его рукам и была готова петь для него просто потому, что это был он. Сила и страх тут не играли никакой роли, Розмари предлагала попробовать грозному гангстеру что-то новенькое.
- Я управляющая клуба «Райское гнездышко» и только что стала вашей маленькой феей. Три желания, Дуглас?
И это случилось, её влажные губы прижались к его шее, чуть выше тугого воротника, оставляя на коже и краешке ткани след от помады – личную метку и знак расположения, негласное разрешение… для чего? Пташка в его руках не уточнила, она была слишком занята новым поцелуем, отпечатавшимся прямо под ухом, в опасной близости от дужек его очков. А он оказался на вкус куда лучше виски, о его кожу было приятно греть замерзшие после алкоголя губы. Она не без удивления отметила, что ей действительно нравилось касаться его! Но подумать и оценить эту новую особенность их отношений не было ни времени, ни особого желания. [icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]

Его настороженность и напряжение начинали нравиться Рози! В них был некий вызов её охотничьим навыкам, они вынуждали действовать осторожно. Один промах и… Она предпочитала не думать о цене провала, слишком высоки были ставки.
Она знала, чем все кончится, более того, в глубине души надеялась на этот исход. Прическа оказалась малой платой за удовольствие снова припасть к его губам и уж на этот раз получить желаемый отклик. Розмари ожидала жесткого и властного поцелуя, столь резко контрастирующего с его обычными галантными касаниями, и Дуглас не разочаровал. Чем ближе он притягивал за шею, тем сильнее женщина натягивала импровизированный поводок, в который превратился его собственный галстук. Пембертон был сильнее, крупнее и много агрессивнее неё, одного движения хватило бы, чтобы свернуть певичке лебединую шейку и закончить этот фарс, но Пташка ударила первой.
Её чуткие пальцы зарылись в волосы мужчины, окончательно лишая его путей к отступлению, отдавая его на милость собственных жадных губ. И она была беспощадна, с упоением владея его устами каждый миг этого поцелуя, отвечая на каждое требовательное касание. Розмари упивалась этим поцелуем, много более пьянящим и сладким, чем весь алкоголь мира. Всего на миг они действительно оказались наедине, отрезанные от шума клуба, грязи улицы и реальности города, захваченные маленькой вселенной только для двоих. И вот его галстук уже не такой удушливо тугой, а верхняя пуговица рубашки безвольно повисла, покинув петлю. По оголенной шее уже порхают чуткие пальцы, изучающие следы воротника на раскаленной коже, чувствующие, как судорожно пульсирует яремная вена, отбивая чечетку пульса. Не только её сердце бешено билось в груди, всегда такой собранный и отстраненный мистер Пембертон и сам терял голову. И ей это безумно нравилось. Розмари оказалась увлечена не просто опасной игрой, но самым Дагом, с нескрываемым удовольствием отдаваясь их первому настоящему поцелую.
Это было опасно, какой-то частью Флинн понимала всю власть его руки, сдавившей шею, но она не остановилась, наоборот, сильнее потянула его, вынуждая наклониться, опереться о вытертую столешницу и, быть может, навалиться на неё сильнее, кутая в теплой тяжести собственного тела. Эх, захлебнуться бы этим мгновением, утонуть в грубой ласке и… Она оборвала ход мыслей, эта сентиментальность была ей несвойственна и совершенно неуместна сейчас, благо заглушить голос разума оказалось куда проще, когда такой мужчина касался её.
Флинн открыла глаза и посмотрела на блеск гранатов в часах. Многие годы они были обтрепанным прибежищем её человечности, старым сосудом тлеющей души, а он просто взял и починил их, заменил потертое стекло, подлатал рассыпающийся ремешок. А можно ли так же просто починить сердце? На этот вопрос только предстояло найти ответ.
Женщина немного отстранилась, делая глубокий вдох и снова припадая к его губам, проникая горячим языком и делая их поцелуй глубже, насыщеннее и совершенно точно – неприличнее. Ему предстояло привыкнуть к помаде и не только на губах. Вторая пуговица покинула петлю, затем третья, и вот певица уже гладит его грудь и изучает косточки ключиц. Как быстро он заводился? Что будет дальше? Как далеко она сможет завести это, и чем заплатит за минуты совершенного блаженства? Столько вопросов и только один способ это проверить![icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]

Она буквально чувствовала, как под ловкими пальцами тает ледяная корка его самоконтроля, а под ней уже полыхает пламя его безумия и страсти. В детстве учат не играть с огнем, но Розмари была уже не ребенком, да и была ли она им когда-либо?  Затрещали нити чулок, впиваясь в её бледную кожу до боли прежде чем порваться, оголяя бедра перед его руками. На шее расцветали кровавые следы его жестких поцелуев, горячих и болезненных, но напоенных таким желанием, что она и сама прониклась. Женщина беспощадно и методично расправлялась с пуговицами, некоторые из них ломались и разлетались в стороны, пулями рикошетя от пола и мебели, - маленькая месть за порванные чулочки.
Как долго он хотел этого? Представлял ли себе, когда её кисти осторожно касалась плеча или колена? Столько пикантных вопросов, столько возможностей, но так мало времени, так мучительно мало. Она не просто выгибалась в его объятиях, Пташка намеренно льнула к жестоким губам, упиваясь болезненным наслаждением. Рози закинула ногу на бедро мужчине, привлекая ближе, впиваясь каблуком и безмолвно поощряя. Её руки были везде, исследовали каждый дюйм его напряженного, горячего тела, сминая на своём пути ненавистную ткань, освобождая его из этих узких, душных оков. Его зализанные волосы оказались взъерошены, растрепаны как загривок уличного пса, которому наконец досталось немного бесхитростной и честной ласки. Некогда ровные следы губ теперь были размазаны по его шее небрежной подписью женского тепла и, что уж греха таить, желания.
В этом было нечто отчаянное и мучительно, но не в плане телесной муки, скорее душевной. И Розмари хотелось утопить Дугласа в своих касаниях, объятия и страстных поцелуях, окружить со всех сторон и не давать дышать воздухом сводящего его с ума мира, где кровь стоила как грязь под ногами. И посреди всего этого безумия с её губ сорвалось его имя, именно его, превращенное дивным голосом певицы в сладкий и желанный шепот. Розмари приветствовала Дага в своих объятиях и добровольно искала близости.
Узкая ладонь опустила ниже, ниже шеи, груди, живота, к холодной пряжке ремня, и снова ниже, касаясь его так, как может только любовница. Вот сейчас она расстегнет эти чертовы штаны, приспустит кружево собственного белья и…
И в комнате раздался громкий стук в дверь.
- Пташка, через пятнадцать минут на сцену! – высокий женский голос ворвался в их мир, нарушая хрупкое равновесие.
Рози судорожно выдохнула, с некоторой обидой поглядывая на часы, чьи стрелки только что перерезали горло прекрасному моменту. Ей нужно было работать…
- Мне нужно идти, - шепнула на ухо с нескрываемым сожалением в голосе. Где-то в глубине Розмари стыдилась собственного желания остаться с ним и продолжить, это было так непрофессионально! [icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]

Розмари оставалось только улыбаться ему, провожая взглядом. Почему-то её не покидало отвратное чувство вины, словно она только что пнула прикормленного щенка. Конечно, Дуглас никоим образом не напоминал беззащитного и доверчивого щеночка с обвислыми ушами и неуемным хвостом, но Пташке почему-то было совестно за это беспардонное вмешательство внешнего мира.
Дверь за ним закрылась и вместе с этим что-то оборвалось, их маленький мир лопнул как мыльный пузырь, оставив во рту привкус мыльницы. Она вздохнула, с сожалением и удивлением понимая, что скучает по его теплу, что уже скучает по его теплу, а ведь все так славно начиналось! Но на печаль не было времени, Рози переоделась, мысленно оплакала свои прекрасные чулки, поправила прически и закрыла следы его губы узкой ленточкой с дешевым алым камнем, отдаленно напоминающим гранат. Все остальное замаскировала пудрой, подправила макияж и снова ярко накрасила губы. Отражение в зеркале ей улыбалось, вспоминая об алых следах на его губах, шее, плечах. Где-то в углах комнаты валялись поверженные пуговицы – молчаливые свидетели триумфа рыжей бестии. Пташка знала, что он её не забудет, она прочитала это в его взгляде, почувствовала в жадных касаниях, услышала в коротких, неловких фразах прощания.
Мерзкий голос снова позвал на сцену, уже нетерпеливее. Певица последний раз повернулась перед зеркалом, конечно, зоркий взгляд мог заметить следы грубой ласки старшего Пембертона, но кто сказал, что она так уж хочет их скрыть? Рози подмигнула своему отражению, послала ему воздушный поцелуй и выпорхнула из своей гримерки.
Тяжелые складки занавеса медленно поднялись и из тени вынырнула Пташка. Сегодня она была особенно прекрасна, её глаза сияли ярче гранатов на тонком запястья, вечная улыбка стала ещё пленительнее в обрамлении алой помады, и только голос звучал столь же божественно, как и все вечера до этого. Манящие, пьянящие ноты медленно и вальяжно растеклись по залу, заполнили его до самого потолка и незаметно начали проникать в сердца слушающих, по капле за куплет. И сегодня певица чаще смотрела на своего самого верного слушателя, словно эта песня о любви и желании была для него, хотя… кто знает, может так оно и было на самом деле.
Девочки тихо шептались, заметив разводы помады раньше, чем Джимми успел их стереть. Они обменивались хитрыми, понимающими взглядами и многозначительными кивками. Кажется, на шее свирепого пса наконец застегнули ошейник и даже натянули поводок. Младший, конечно же, не ускользнул от пылкого взора Рози, ему досталось немного ласки, чтобы не скучал в объятиях милых нимф. Но больше всего досталось микрофону. Они были старыми любовниками, и их страсть выходила за пределы человеческого понимания. Многие не отказались бы занять его место на вечер, чтобы ощутить горячие губы певицы и её мягкое дыхание, но Дуглас сегодня мог похвастаться такой удаче, пусть и отчасти.
Последний раз Пташка попросила своего неназванного возлюбленного наградить её поцелуем, и песня смолкла, хотя в воздухе ещё долго висело звенящее, неслышимое, но осязаемое эхо. Женщина спустилась со сцены, воспользовавшись ненужной, но очаровательной помощью внезапно галантных кавалеров. Она демонстративно прошла через весь зал и скрылась в закутке братьев, опустив за собой штору. Мир потерял её, проиграл Пембертонам в неравной схватке.
- Рада вас видеть, - мягко улыбнулась Розмари и устроилась рядом с Дугласом, отмечая, что кто-то стер помаду, а платок Джеймса теперь был украшен знакомыми разводами.
- Все ли у вас хорошо? – она смотрела на младшего, но её рука незаметно поглаживала кисть Дага, словно напоминая ему, что случившееся не только было реальным, но и требовало продолжения. [icon]http://s3.uploads.ru/9L7N1.jpg[/icon]