Эдди гоняют в хвост и в гриву вот уже добрых полгода. Стоило получить жилет, как все. Как славное отношение братьев по клубу, которые ему-то пока скорее были сплошь дядями, перевернулось до степени тирании. Это было ожидаемо. Но все равно выходило немного обидно. Проспект не может просто так взять и получить цвета, даже если он с пеленок около клуба отирается.
"Закинешься ко мне сегодня?" — получает Эдди sms от старого школьного товарища.
"Не, чет не хочется", — строчит Эдди в ответ.
Он настолько заебанный, что реально не готов двинуться куда-то дальше дивана в папашином офисе в мастерской. От него не отцепляются целый день. И не отцепятся еще парочку, потому что в выходные опрокинул случайно пиво Бадди на самого Бадди. И сдуру потом предложил выжать это пиво обратно в кружку из бороды мембера. Получил, конечно, от отца нехилую затрещину, но отделаться только затрещиной, конечно, не вариант.
Хотя самым обидным стало то, что батя отобрал у него ключи от байка на три дня. Типа, ходи, сына, пешком, тебе полезно. Самое отвратительное наказание, которое только можно вообще было придумать. И унизительное заодно — потому что батя имел право лишать его таких вещей, будучи не только вице-президентом чаптера, но и батей.
Эдди прижимает к себе две упаковки пива, ногой открывает дверь в подсобку. Руки у Эдди отваливаются, ходка уже третья. "Чаппи, принеси мне пива" обернулось в необходимость этим пивом забить холодильник, ибо запасы истощились. Естественно, ему поспешили напомнить с ехидцей, что, мол, ладно бы оно уходило по назначению, так некоторые еще и разливают.
Он искренне надеется на то, что ходка последняя. Ногой же закрывает за собой дверь, поднимает взгляд. И видит рыжую рожу, которую, кажется, добрую сотню лет не видел.
— Магуайер? — спрашивает он, вскидывая брови. — Ты тут каким вообще ху... судьбами?
Эдди широко улыбается — таким старым знакомым он всегда рад. С Трентом Магуайером он раньше то и дело пересекался в мастерской и на всяких клубных мероприятиях. Трент был старше и, конечно, не обращал никакого внимания на Эдди. Потому что был не настолько старше, чтобы торчать с тинейджером. Но все равно был своим. А потом этот свой, кажется, свалил куда-то в армию. Эдди, на самом деле, не очень в этом уверен, не знает, правильно ли он помнит. У него появляется желание на радостях шагнуть к Магуайеру, обнять и по спине похлопать. И он едва не выпускает из рук оба пака с пивом. Паки начинают выскальзывать, сердце едва не останавливается. У Эдди нет карманных денег сейчас на то, чтобы оперативно бежать еще за двумя упаковками. А еще не осталось жизненных сил на то, чтобы сегодня продолжать вкалывать.
— Да твою же ж... — шипит он, перехватывая упаковки удобнее и прижимая их к себе крепче.
Эдди выдыхает. Обошлось. Он снова смотрит на Магуайера. Поставить гребаное пиво хотя бы на пол, а уж тем более дотащить до холодильника ему в голову почему-то не приходит.

Отредактировано Eddie Renton (04.09.2015 01:30:25)

Сначала Эдди охуевает и с недоумением смотрит на свои освободившиеся уже руки. Затем поднимает охуевший взгляд на Магуайера.
— Да ты чего, — выдыхает он. — Я тебе, блять, чего, старушка что ли? Я сам... Ладно.
Эдди сникает. Магуайар явно не собирается его слушать. Эдди считает, что это вот совсем неправильно — ему поручили разобраться с пивом, он на финишной прямой, ну устал немного, ну с кем не бывает... А Трент взял и... Мудак, короче.
Но, ладно, видеть этого мудака Эдди рад. Трентон же ему типа как брат. Потому что Ред, в честь которого его отец и назвал, был как брат, собственно отцу. Так что, даже несмотря на то, что ни по крови, ни по клубу они не связаны, Трент Магуайер — брательник, вот хоть ты тресни.
Эдди шустро открывает холодильник, вытягивается, улыбается. Чтобы посмотреть на Трента, ему приходится чуть запрокидывать голову. Он поневоле обращает внимание на то, что Магуайеру эти вот несколько лет значительно пошли на пользу. Он помнит его еще подростком. С нормальной фигурой и кучей веснушек на лице, но, в общем-то, смазливым. Сейчас Трент ни фига не смазливый. Сейчас он на мужика стал совсем похож. Эдди верит, что и он через пару лет начнет, блин, нормально бриться или сможет отрастить нормальную человеческую бороду.
— Так а вроде ты в армейку пошел, не? — начинает Эдди расспрашивать. — Все, надоело? По нам соскучился? Решил, что нафиг отдавать честь, когда можно натянуть жилет?
Эдди машет рукой перед собой, шагает к холодильнику ближе. Все-таки, тут с армейки чувак вернулся! Надо локально отметить. Наверное, и так за возвращение бати устроят, но не важно. Эдди достает две банки пива, протягивает одну Тренту, другую моментально открывает себе.
— Рассказывай, короче, — быстро добавляет Эдди, улыбаясь еще шире. — Кажись, лет сто тебя не видел.
Он приваливается к столу, за которым обычно сидит батя, вопросительно высоко поднимает брови. Да, он блядски устал за день, но на потрепаться у него сил хватит даже на смертном одре.

Эдди хмурится. Ему что-то совершенно не нравится то, что Трент говорит. Его собственный, блин, батя был таким вот "заносчивым мудилой". Чего он вообще? Сначала паки из рук прямо вырывает, теперь говорит такое. А ведь все равно вернулся к клубу, не охранником куда-нибудь пошел работать, а к своим. Кто еще заносчивый мудила тут. Эдди хватает буквально нескольких фраз, чтобы сложить четкое представление. По его меркам. Эдди вообще быстро составляет такие вот дофига четкие представления. И также быстро их меняет.
— Будто в армейке таких мало, — бурчит Эдди.
Его батя тоже хотел в армию засунуть на пару лет. Да и Эдди был не против, хотел даже. Раз батя говорил, что надо, значит, надо. Вот только с армией ему сразу сказали, мол, пошел нахер мальчик, не идешь ты служить, с приводом-то. Батя тогда таких пиздюлей отвесил, что Эдди их до сих пор помнит.
Эдди делает пару крупных глотков из своей банки, внимательно несколько секунд смотрит на Трента. Может и повезло, что в армию не попал. Не вернулся заносчивым вот мудаком. Офицер, блин.
Улыбка возвращается быстро. Чуть менее радостная. Физиономия Магуайера как-то не вызывает желания скалиться во все зубы.
— Ранение, ага, — повторяет он. — Хреново, наверное. Критическое что-то? А, ладно, я не буду лезть.
Эдди интересно, но Эдди на самом деле это не очень ебет. Общее любопытство он удовлетворил уже, большего и не надо.
— Э-ээй, — тянет он, улыбаясь все же шире. — Мне ж не пятнадцать, епте. Ясен хер вырос. Нормально у нас тут. По-старому все. Батя вон рулит мастерской, през рулит клубом, я таскаю пиво и жду лычек. Ничего, короче, не меняется. И это, вообще-то, круто, знаешь.
Эдди вскидывает подбородок, смотрит поверх своей банки. Он свой клуб любит, он им гордится. Так что, нечего тут, блин.
Дверь в подсобку открывается, порог перешагивает батя. Эдди тут же отлипает от его стола.
— Тебе заняться, что ли, нечем? — спрашивает батя, одаривая его суровым взглядом.
Эдди подмывает, как в кинохе какой-нибудь, вытянуться по струнке и проорать на всю подсобку "сэр, есть чем, сэр!" Но он быстро допивает свое пиво и забывает об этом желании.
— Иди отсюда, — хмыкает батя.
Эдди кивает, сминает в кулаке банку. Смотрит на Трента, опять улыбается как дурак.
— Увидимся еще, ага? — говорит он, шагает к Магуайеру, коротко дружелюбно треплет его по плечу и сматывается из подсобки, пока за что-нибудь не огреб от отца.
Отец-то всегда найдет, за что ему пиздюлей прописать.

Эдди прислоняется спиной к стене, чуть съезжает по ней, вытаскивает помятую пачку сигарет. В мастерской ему прямо сейчас делать и нечего. Разве что стоять над душой у каждого, кому нужно будет подать хренов гаечный ключ или тряпку. Ни мелких поломок, ни всякого под техобслуживание. Эдди откровенно нечем заняться. Он подумывает о том, чтобы просто свалить на остаток дня. У отца только разрешения спросить, чтобы в перспективе не огрести. До того, как получил жилет, Эдди у него ни хера ничего не спрашивал. Теперь полагается.
В голову приходит идея позвонить школьному приятелю, Дэнни. Зависнуть на его мажорной, купленной предками на поступление в универ, квартире. У Дэнни наверняка какой-нибудь шалман, какие-нибудь вещества, какое-нибудь веселье, какой-нибудь расслабон.
И как минимум ручная работа. Ага.
Он лениво поворачивает голову в сторону вывалившегося из гаража Магуайера. Кивает, без вопросов опять достает пачку. Не может вспомнить, видел ли он Трента курящим вообще. Да это его и не ебет, по сути.
— Малой просил тебя спросить, кстати, — вспоминает Эдди, — про поступление в армейский какой-то там колледж. Я, короче, не ебу, но ему надо будет с тобой поговорить как-нибудь на днях. Он вроде как рассматривает вариант с кадетским корпусом.
Эдди поводит плечами. Мелкий брательник у него вообще дофига серьезный и умный пацан. Батина отрада, блин. Эдди это порой оскорбляет, конечно. Но порой ему даже кажется, что ближе мелкого у него и нет никого, несмотря на разницу в возрасте и разных же матерей.
В ворота мастерской въезжает Камаро красного цвета. Пидорная пижонская тачка. Эдди меняется в лице.
Эдди знает эту тачку. Эдди в ней трахался.
Он бросает недокуренную сигарету прямо под ноги, отлипает от стены, напряженно смотрит на парня, вылезающего из тачки. Эдди же его, блять, предупреждал. Стоило, сука, вспомнить про Дэнни, называется.
Парень идет к ним, крутит на пальце ключи от своей пижонской тачки.
— Привет, — говорит он, белозубо улыбаясь.
Дэнни скользит быстрым оценивающим взглядом по Тренту. Быстро переводит взгляд на Эдди. На Эдди, готового вот прямо сейчас его просто прибить.
— Ну, привет, — сквозь зубы цедит Эдди. — Мы отойдем, — бросает он Тренту.
Он сощуривается, глядя прямо на Дэнни, когда они оказываются на безопасном расстоянии. Сжимает кулаки, вскидывает подбородок.
— Ты охуел? — шипит он. — Я тебе говорил же, чтобы на моей территории ты ни хуя не светился. Говорил? Так какого хера?
— Говорил, — кивает головой Дэнни. — Я решил заехать к вам на техобслуживание. Знаешь, мне кажется, что уж вам-то машину можно доверить, нет?
— Нет, — резко говорит Эдди. — Я. Тебе. Говорил.
— Ты не звонил, — Дэнни склоняет голову набок, игнорируя его раздражение. — Эд, расслабься.
Он тянет руку до плеча Эдди, Эдди резко отшатывается. Дэнни усмехается, правда, как-то невесело. Он протягивает ему ключи. Эдди забирает их на автомате, но так, чтобы даже мимолетом не соприкоснуться с его рукой.
***
Ключи Эдди кидает Тренту.
— Как думаешь, насколько крепко мне вломит батя, если я нацарапаю пижону хуй на крыле гвоздем? — спрашивает он, приподнимая брови.
Эдди знает, что крепко. Но желание велико. Потому сам он заниматься пижонской тачкой не хочет — не выдержит и нацарапает, блять. Чтобы впредь неповадно было. Как еще снять раздражение он себе не представляет.

Эдди следит за тем, как ключи на пальце вертит уже Магуайер. Его это несколько раздражает, но Тренту он об этом всяко ничего сказать не может. Все-таки, тот ему ничего не сделал, чтобы огрызаться из-за таких мелочей.
Он вытаскивает пачку сигарет снова. Закуривает, зажигая огонь зажигалки чуть дрожащими пальцами. Ему на самом деле пиздец как стремно. Ему реально и в голову бы не пришло, что Дэнни может приехать по каким-то таким вопросам не в мажорную мастерскую, как ему и полагается, а к ним сюда. И дураку понятно, что не ради хорошего техобслуживания приперся.
То есть, наверное, как раз наоборот. Вполне себе ради обслуживания. Эдди ловит себя на этой мысли и невольно фыркает. Ну смешно ведь. Жалко, что шутку нельзя вот Тренту рассказать, хорошая же. Но с не очень хорошим бэкграундом.
— Блин, да, он меня поломает, — резонно соглашается Эдди.
Курит он нервно. Нет, никакого техобслуживания такого плана Дэнни сегодня точно не получит. По роже бы ему по слащавой прописать не мешало. Эдди никогда не был так близок к провалу с тех пор, как вообще с ним со школы связался. Ну, то есть, пару раз он по-быстрому трахал этого пижона в подсобке, но там было такое. Моменты, когда никто ну точно вообще бы не запалил, потому что никого и не было. Совсем, короче, охуел, притащив свою задницу посреди рабочего дня.
Эдди так резко затягивается, что в горле начинает першить. Он морщится.
— Да мне поебать, насколько срочно ему надо, — говорит он сипло. — Потому что вот мне надо, чтобы этот пидор звенел своими яйцами подальше отсюда.
Он прикусывает язык. Как бы вот самому не запалиться теперь. Знакомый, блять.
— Я с этим гомиком в школе учился, — добавляет он быстро. — Терпеть не могу таких вот гомиков. Вообще гомиков, не только таких. Ну, короче, ты понимаешь, да?
Если кто-то узнает в клубе, ему придет пизда — это понимает сам Эдди. Перепихнуться, конечно, он бы хоть сейчас не отказался, у него вон уже с делами клубными где-то пару недель единственным партнером была собственная рука, но вот теперь-то точно рукой будет обходиться. Во избежание.
Руки у Эдди дрожат все еще. Он снова нервно затягивается. Не менее нервно косится на тачку Дэнни. Нет, рукой не обойдется, ладно. Он из него просто всю душу вытрахает так, что неделю как раз сидеть на жопе ровно не сможет. Да, точно. Это вот хороший план. Заебатый план!
— Короче, слушай, брат, — говорит Эдди, — я к его тачке не прикоснусь вообще, ладно? То есть, это типа как моя задача, но с меня чего-нибудь причитается, ага? Иначе я ему точно крыло гвоздем пропашу, серьезно, со школы, сука, бесит.
И крыло точно пропашет. Но попозже. Большой такой хуй гвоздем нацарапает. Если не забудет.

Отредактировано Eddie Renton (06.09.2015 01:20:52)

Эдди прикусывает губу. С одной стороны, конечно, есть геи, а есть пидорасы. Геем может быть любой нормальный мужик, потому что ну не поебать ли на то, кто кого ебет. А вот пидорасы — это как раз как Дэнни. Выебывающиеся со страшной силой, по которым сразу видно, что вот оно, во-оот. Таких гомиков Эдди действительно не любит. Хлеще только женоподобные, по которым хер проссышь вообще, что такое. Вот только эта нелюбовь не мешает ему с Дэнни трахаться еще со школьной скамьи. Ну задница-то у него годная.
Он смотрит вслед Тренту, никак не комментируя рассказ про парня с его службы. Задница у Трента, вообще-то, тоже годная. На Магуайера он, вообще-то, еще также со школы порой и посматривал. Вот только в жизни бы не рискнул подкатить. И даже не потому что его потом в асфальт собственный клуб закатает. И не из-за того, что стопроцентно ничего не обломится. Просто даже думать о том, как бы трахнуть кого-то из клуба, кого-то из братьев, даже если он без нашивок — решительный пиздец и кромешное дно. На такое дно он не опустится. И во избежание всякого лишнего у него всегда есть задница Дэнни вместе со всякой порнушкой в интернете.
Эдди докуривает и сваливает в подсобку. Ему что-то совсем не весело.
***
К Дэну он заваливается на следующий день, ближе к вечеру.
— Как там моя красавица? — спрашивает Дэн.
— В душе не ебу, — прямо отвечает Эдди, проходя в квартиру.
Жилет он в такие моменты всегда оставляет дома. И добирается не на байке, а банально или своим пешком, или на транспорте. Вот тут добирался пешком.
***
— Тебе налить чего-нибудь? — спрашивает Дэнни, натягивая боксеры. — Я запасся, кстати, тем пивом, которое тебе нравилось.
— Да не, — отмахивается Эдди. — Мне еще к бате, нету времени засиживаться, вообще-то.
Его вообще что-то не прет торчать тут без дела.
У Дэна звонит телефон. Пока он отваливается потрепаться, Эдди успевает одеться со всей возможной оперативностью.
— Из твоей мастерской, — говорит Дэнни, возвращаясь. — Говорят, забрать можно будет только дней через пять. Позвонишь мне, когда будет готово?
Эдди поднимает брови вверх.
— Хули я-то? — спрашивает он. — Я тебя Магуайеру скинул, я ж говорю, у меня нет времени. Так, ты не помнишь, я с часами был?
Дэнни приваливается плечом к дверному косяку. Наблюдает за Эдди, чуть склонив голову набок. Сам Эдди почему-то начинает решительно нервничать, ему почему-то кажется, что Дэнни опять пытается на него давить. Вот как в старших классах было, например.
— А он хорош, да? — спрашивает Дэнни.
— Кто? — Эдди недоуменно косится на него.
— Ну, — он дергает плечами, — тот рыжий. Мне кажется, он на мою задницу пялился.
— Магуайер что ли? Э! — брови взлетают только выше. — Ты давай не залупайся. Вот делать ему больше нехуй, кроме как на твою задницу пялиться.
Додумался тоже — на его братьев гнать. Эдди смотрит на Дэнни хмуро, сердито сопит носом. Мало того, что вот так вот щами своими смазливыми светит в его мастерской, так еще и всякую херню такую говорит.
Дэнни почему-то улыбается. Преграждает ему дорогу, упирается ладонью в грудь и смотрит сверху вниз, улыбаясь еще шире.
Эдди невольно задумывается о том, как на задницу Магуайера сам пялился еще в школе, когда только начинал познавать все прелести полового, мать его, созревания. Он облизывает губы и решает, что все-таки задержится у Дэна еще ненадолго.
***
Лучший друг Рода Томпсона, простого рабочего парня из Бостона шкафоподобного размера, сказал ему, что надо бы разобраться с одним мудилой пиздоглазым. Род Томпсон не задает лишних вопросов. Перед другом у него еще и должок — в три сотни баксов. Род созывает пару приятелей с завода и надеется на то, что друг ему долг простит. И, конечно, спрашивает, как хоть мудилу зовут и где он отирается.
Мудилой оказывается некий Эдди Рентон. Род узнает, в каком баре можно спросить про мудилу. И идет его искать.
Перед барменом Род щелкает пальцами, пытаясь точно вспомнить имя чувака.
— Рентон? — спрашивает он. — Знаешь такого? Или Рент?
— Трентон, наверное? — переспрашивает бармен.
— Наверное, — пожимает плечами Род.
Бармен указывает кивком головы в сторону какого-то парня, сидящего на другом конце стойки. Род вместе со своими парнями направляется к нему.
— Слышь, — обращается он к парню, — привет тебе, мудила, от Джерри!
И без лишних вопросов выкидывает вперед кулак так, чтобы зарядить парню прямиком в челюсть.
***
Эдди плетется к бару. Эдди чувствует себя уставшим и вообще заезженным, а спасти его может только пинта хорошего пива. А в баре всегда можно и компанию найти, чтобы не пить в одну каску. Он заваливается в бар, не тот, в котором обычно собираются парни из клуба. В другой, где порой он отирается с парой нормальных школьных приятелей. Без Дэнни, ясен хер.
Он заваливается в бар и сразу напарывается на потасовку. И сразу обращает внимание на то, что в потасовке принимает участие Трент.
— Э, блять!
Эдди не думает. Эдди врезается в потасовку сразу. Без выяснения обстоятельств. Они нахер не сдались, когда тут к брату кто-то лезет.

Эдди вываливается наружу, провожает взглядом коповозку. Сам он получил по носу и по печени. Чувствует он себя не очень хорошо, но тому бугаю, который пытался его же и заломать, он вломил вполне себе неплохо.
— Порядок, — кивает он.
На момент Эдди залипает, глядя на то, как Трент проводит по губе языком. Затем быстро отводит взгляд. Джерри. Знакомое что-то. Очень знакомое.
Настолько знакомое, что Эдди, наконец вспомнив, хватается за голову.
— Бля-аааать... — тянет он.
У него не все хорошо с логическими цепочками, но в таком случае он может сложить одно с другим. Джерри — херов мудак с окраины его района. С мудаком Эдди сцепился буквально на прошлой неделе. Отделал его по почкам тяжелыми ботинками. И отделает, сука, снова.
Эдди понимает, что Тренту прилететь же как раз могло из-за него.
— Блять, я его в асфальт закатаю, — шипит он, опуская голову.
Затем поднимает, на порыве делает шаг к Магуайеру, округляет глаза.
— Слушай, я отвечаю, этих мудил я не знаю, — начинает тараторить он. — В глаза не видел, вот бля буду. Но привет от Джерри был, наверное, мне. Он, сука, угрожал, что припомнит. Бля, бля-аааа. Извини, старик, а? Я не знаю, чего они на тебя-то налетели, я вообще в душе не... Меган. Помнишь Меган? С нашими ребятами крутится на всяких... Короче, этот пидор ей, сука, глаз подбил, байкерской подстилкой называл. Ну, я ее до дома подвозил, когда это мудило пиздоглазое вывалилось, как раз про подстилку орать начало, ее дернул за руку, по лицу ударил. Ну я и... Перестарался, наверное. Но, блять, он охуевший! — Эдди не обращает внимания на то, что у него снова сжимаются кулаки, а голос повышается.
Меган — реально славная девчонка. Не какая-нибудь шкура-давалка и вообще Эдди с ней ходил вместе в младшую школу. И выросла нормальной вообще. Не обязательно, блин, тусоваться с байкерами и быть последней шлюхой. Ну и что, что таких рядом с клубом тоже до фига? Короче, Джерри был решительно не прав, за что и огреб. Вот только теперь за то, что чуваку вломил Эдди, получил Трент. Эдди ощущает себя виноватым, несмотря на то, что по факту был решительно прав, когда прописывал уроду в дышло.
Нет, он не просто его закатает в асфальт. Он из него всю душу вынет нахер. Теперь еще и за то, что чувак настолько охерел, что решил, что может посылать каких-то уродов пиздить одного из его братьев.
Эдди вытаскивает пачку с сигаретами. И решает, что поедет разбираться с Джерри прямо сейчас.
— Извини, — повторяет он. — Я с этим разберусь.

Эдди согласно кивает, послушно выдает сигарету. Да, да, сначала надо выдохнуть, перекурить и попробовать собраться с мыслями. Например, мысленно представить перекошенную рожу Джерри и то, как смачно он по ней вмажет. Отличный, между прочим, план. Эдди затягивается, поглядывая на Трента. А затем чуть не давится дымом.
Нет, брат за брата — нормальная ситуация для клуба. Принимая любые нашивки, ты принимаешь обязанность пойти и отпиздить за другого брата какого-нибудь мудака, потому что сплоченность и прочая мужская романтика. Вот только Трент-то не в клубе. И Эдди даже совсем не кажется, что он рассматривает его иначе чем предмет мебели. Вот с малым постоянно занимается, так, что даже немного бесит. Скотти-то теперь в мастерскую притаскивается около него крутиться, а не с Эдди и отцом время проводить. Обидно, блять. Так что, ему бы и в голову не пришло, что Трент может решить пойти с ним. Эдди поражается. Эдди охуевает.
Эдди внезапно для самого себя улыбается, как дурак.
— Тогда погнали, — говорит он, быстро докуривая. — Хер ли время-то терять.
***
Эдди барабанит в дверь со всей дури. Ему решительно наплевать на то, что сейчас уже достаточно поздно и он может к хренам перебудить половину района. Ну перебудит, ну ладно. Зато ублюдка Джерри раскатает. И не дай бог его дома не окажется. Из-под земли же достанет. Чтобы в эту, сука, землю обратно же и вернуть.
Чем дольше ему не открывают, тем больше он злится, практически забывая о том, что пришел не один, а с группой поддержки.
Наконец за дверью слышатся торопливые шаги. Дверь открывает Меган. Она расширяет глаза, быстро выходит наружу и закрывает дверь за собой.
— Эдди? — говорит она. — Ты чего тут?
— Нам с братом твоим поговорить надо, — прямо отвечает Эдди. — Пиздюк дома?
— Эдди, не надо, — лепечет Меган. — Он же меня убьет. Да и если тебя увидит, тем более убьет!
Эдди обращает внимание на то, что подбитый еще на прошлой неделе глаз Меган как-то более подбит. Да и бровь, кажется, рассечена. Эдди хмурится, окидывает ее взглядом с головы до ног. На голени тоже видит синяк. Его перекашивает от злости.
Он отступает на шаг, складывает ладони рупором, запрокидывает голову.
— Джерри! — кричит он. — А ну вылазь, бля, из норы, мразь ты недобитая! Разговор есть! Дже-ееер-рри!
Меган бросается к нему ближе, бледная, как смерть. Виснет на руке, лопочет что-то о том, что не надо, убьет же, да что ты, мол, делаешь, больной. Эдди слушать ее и останавливаться не собирается. Потому что он собирается сделать так, что Джерри даже в голову больше не придет когда-нибудь на нее руку поднимать. И к кому-то из его братьев цепляться.
Единственное что, Эдди не очень понимает, как до Меган это донести. Он с долей беспомощности косится на Трента, когда входная дверь таки снова распахивается и на пороге оказывается сучий потрох Джерри.
— Я позвоню в полицию, Рентон! — говорит он, держась за ручку двери. — Я накатаю на тебя нахуй заяву!
Меган цепляется за его руку крепче. Вот только теперь она с испугом косится на брата. Эдди, кажется, чувствует, как она начинает дрожать мелкой дрожью.
— Мег, маленькая ты шлюха, вернись в дом! — рычит на нее Джерри.
Злость накатывает. Эдди кое-как высвобождает руку из хватки Меган, вместо этого сам приобнимает ее за плечи на короткий момент. Шагает, огибая так, чтобы скрыть девушку, благо, тоже невысокого роста, за свое спиной.
— Она к тебе вообще не вернется, уебище, — говорит Эдди.
Несхуяли так говорит. Потому что он так вот решил. То, что он понятия не имеет, что с такими решениями делать — отдельная песня. Главное то, что Эдди уверенно вскидывает подбородок и сжимает кулаки. Они с Трентом уже нормально так разобрались сегодня с тремя бугаями. Один придурок против них двоих это так. Муха рядом со слоном.

Отредактировано Eddie Renton (07.09.2015 15:13:12)

У Эдди перехватывает дыхание, когда Трент выкручивает руку Джерри с пистолетом. О том, что у уебана может быть оружие, он как-то решительно не подумал. А пришел бы один, уже мог бы с простреленной коленной чашечкой, например, на земле валяться. Это было бы совсем не весело.
Эдди сглатывает, понимая, что это вот сейчас, кажется, было еще и горячо. И, чтобы не думать дальше, сам шагает вперед. Надо же тоже принять посильное участие в деле нанесения тяжких телесных повреждений. А то сам ведь начал, а даже по яйцам еще не пнул.
— Сука ты страшная, — шипит он, наступая на кисть руки Джерри, пытающегося потянуться за пистолетом на асфальте.
Крыса, блять, последняя крыса.
Эдди сглатывает и поворачивается к Меган, которая, кажется, становится еще более бледной, чем с самого начала. А ведь куда уж тут было больше? Он шагает уже к ней, перехватывает за руки, отцепляет от Трента и стискивает за плечи в объятиях так, чтобы на разбитую рожу Джерри она уже не могла посмотреть. Смотрит на Трента поверх ее плеча. Снова сглатывает, отводит взгляд. Нет, преступление, все-таки, не в том, чтобы отпиздить какую-то редкостную падлу. А в том, чтобы вот так вот выглядеть.
Эдди пытается не залипать. И когда Меган начинает всхлипывать в его плечо, у него это получается. Эдди отвлекается на то, чтобы неловко похлопать ее по спине и зависнуть, как соляному столбу. Даже самые идиотские детские сказки не учат тому, что надо делать с принцессами после того, как дракон поражен. Сказать Эдди сказал, конечно, что она не вернется и все такое. Но реально — куда ее теперь деть?..
— Э-ээ... — тянет он. — Я ему позвоню.
Конечно, тут два шага до дома его матери. Вот только мать точно выставит Эдди нахер на улицу, если он притащится с девчонкой. Эдди снова беспомощно смотрит на Трента. Не, ну придумать-то всяко что-то можно. Вот только батя, кажется, ремонт дома пилит. Так, что наличие свободного места сомнительно.
У Эдди возникает мысль потащить Меган к Дэнни. У него ведь нормальная по размерам хата, да и живет один. Вот только этого ему делать как раз не хочется. Быть еще, например, чем-то обязанным ему. Или вот запалиться каким-то образом, например. Опасная ситуация, мать ее.
Эдди разжимает объятия, крепко сжимает на пару мгновений плечо Меган и шагает к Тренту.
— Давай пока в мастерскую, может? — спрашивает он. — Чего тут торчать, там нормально сядем и разберемся. Не? — затем он переводит взгляд на Джерри и, уже изменившимся голосом, добавляет ему: — А ты, сучий потрох, только попробуй чего и кому теперь вякнуть. За ее вещами я завтра заскочу, жди, блять, в гости.
Меган смотрит неверящим каким-то взглядом. Решительность Эдди стремительно уменьшается, пока он перебирает в голове варианты.

Эдди совсем не представляет, с каких дрожжей столько помощи в один день, но не пытается даже спорить. Мать Трента, все-таки, под протекцией клуба ходила. Старушка сидящего Рэда, как никак. Свои, семья, а Эдди как-нибудь сочтется.
Он снова приобнимает Меган за плечи, уже поверх рубашки Трента. И всю дорогу ощущает, как она не перестает дрожать. На самом деле, Эдди не хочет знать, как так вышло, что урод Джерри настолько запугал такую славную девчонку. Это уже реально не важно, потому что Эдди точно уверен в том, что просто не позволит ей туда вернуться.
А еще он не может то и дело коситься на Трента, который ко всему еще и прихрамывает. Это реально что-то невозможное — нет испытания страшнее, чем не коситься на него через голову Меган. Эдди ощущает себя реально нереально глупо.
Он здоровается с миссис Магуайер, сдает ей на руки Меган. Послушно таскает чай и бисквиты. И практически не трещит. Потому что помимо того, что ощущает себя глупо, так еще и со всей ситуации выносится к херам собачьим. Это ж, блин, надо было столько людей втянуть в свое дело. Которое, блять, мог действительно еще на прошлой неделе разрешить. Например, сразу забрав Меган из дома и доведя избиение до такого масштаба, что просто бы не дернулся. Мог? Мог. Но не довел. Дебил. Теперь расхлебывать.
Эдди периодически зависает. У него происходит эмоциональный откат и залипание на угрызениях совести за то, что кашу заварил, сам того не просекая. И здесь, в доме Магуайеров, зависает, благо, не на неуставных мыслях про годную задницу Трента.
Хотя, нет. Они как раз быстро возвращаются.
— Мы не встречаемся, — поспешно говорит Эдди про Меган.
К этому он как раз начинает привыкать. Или отмалчиваться, или вот так вот, не мямля, говорить, как резать. Потому что когда начинаешь мямлить и отмазываться, начинаются подъебы. Эдди же надо, чтобы просто никто не лез в его личную жизнь, тем более что ее все равно нет. Проще говорить, что перебочивый или не нагулялся, чем что-то типа "а вот вашего сына, миссис, я б выебал, а вот девочка просто хорошая, но и все".
Про хорошую девочку он, впрочем, не менее поспешно добавляет:
— Она вам проблем не доставит, точно говорю. Ну. Она реально не проблемная.
И кивает. А затем встречается взглядом с Трентом. И тут же начинает невероятно путано рассказывать о том, что случилось. Старушке Реда можно, по идее, рассказывать, не придумывая никаких невероятных историй типа "шли-шли, упали шесть раз".
— Короче, у нее брат муд... Нехороший человек. И он вот ее... Короче, вы сами видели, это же не мы были, отвечаю, я б вот руки на девушку в жизни не это самое. Ну я ему как-то хлопнул, чтобы не дергался, а он дернулся. В общем-то, слово за слово, хуем по столу, захожу сегодня в кабак, а там драка, а там вот Трент, ну я вписался, оказалось, что там привет от от этого муд... нехорошего человека, — Эдди начинает жестикулировать, сам не обращая на это внимания. — Мы и пошли ему спокойной ночи пожелать, и вот Меган забрали, потому что, блин, нельзя так жить. Слушайте, давайте я сам себе нос обработаю, ладно?
Эдди выдыхает, опускает руки.
— Я вообще сильно против того, чтобы она туда возвращалась, — добавляет он ровным тоном, уже не прыгая с темпа на темп. — Вот.

Эдди, конечно, пытается отвертеться от матери Трента, но и сам отлично понимает, что бесполезно. Какой вообще человек в здравом уме даст ему перекись и ватку? Вот именно. Эдди приходится запрокинуть голову к свету и мужественно терпеть невзгоды такого "полевого" осмотра. Со всякими беспардонными пассажами про будущую девушку. Пассажи Эдди вообще никоим образом не волнуют. Но он понимает, что все равно заливается предательской краской и ощущает спазм в области живота, когда краем глаза замечает, как медленно стягивает с себя штаны Трент.
Вот это просто не честно. Вот это ебаный пиздец. Он тут, значит, с самых драк пытается отделаться от мыслей об этой заднице и сексе в целом, а перед ним устраивают едва прикрытую демонстрацию. Эдди хочется выть. Кажется, краснеют у него даже кончики ушей. А ведь так нельзя. Так совсем нельзя, потому что вот да — Трент брат, а не абы кто. Братья — запретная территория.
Эдди потирает нос, когда миссис Магуайер оставляет его в покое. Эдди смотрит на то, как белая ткань боксеров облегает характерную и, по ходу, нормальную такую в размерах, выпуклость.
Он отводит глаза. Весьма старательно отводит. Это просто стыд какой-то.
— Да мне, в общем-то, без разницы, — пожимает плечами Эдди.
Спать на диване, в спальнике в комнате малого, в подсобке мастерской или дома — не так принципиально. Вот прямо сейчас главное завалиться так, чтобы ничего предательски не встало. Эдди даже не может об этом пошутить или скаламбурить. Не исключено, что именно от этого ему становится еще более уныло. Он встает, описывает пару кругов вокруг дивана. Смотрит в сторону кухни, где скрылась мать Трента. Затем опускается на диван. Так, чтобы как можно дальше от Магуайера. Сцепляет перед собой руки в замок и передергивает плечами.
— Я вообще даже не знаю, как вас благодарить, — тихо говорит он.
Понятно, что свои люди и сочтутся, но тем не менее. Эдди поворачивает голову и кривовато, но благодарно улыбается. Отличные, все-таки, товарищи, эти Магуайары. Батя хер пойми с кем, само собой, корешиться б не стал. Вот только Эдди раньше не представлялось возможности ощутить все это на себе.
***
Некоторые вещи Меган из ее дома Эдди на следующий день забирает на удивление беспрепятственно. Вот только взгляд Джерри так прожигает лопатки, что Эдди понимает — без подвохов с этим сучьим потрохом не обойтись.
Он возвращается к Магуайерам. И там еще некоторое время просто сидит вместе с Меган, плечом к плечу на пороге дома. Разговаривает обо всяких не значащих ничего мелочах, ощущая ее неловкость так, словно она его собственная.
***
Эдди понимает, что у него проблемы.
В мастерской он то и дело ловит себя на том, что пялится дольше положенного. И смотрит не только в глаза, а скользит взглядом. И подвисает то и дело. На самом деле, торчать где-то рядом с Трентом достаточно легко. Болтать с ним тоже обо всяком. Ничего не значащем. И одновременно с этим как-то вот пиздецки сложно. Впрочем, Эдди знает, что это пройдет, потому не пытается сторониться или еще чего. Любую такую херню можно перетерпеть, а в крайнем случае — перепить. Крайних случаев с ним не бывает в принципе.
Вот только отзваниваться мажору Дэнни, чтобы сказать, когда тот сможет забрать свою мажорную Шеви, Эдди идет сам.
***
У отца и прочих клубных — клубное же мероприятие, какое-то очень важное. С отъездом значительной части чаптера из города. Что-то такое важное, а Эдди не берут. Ему впору обижаться. И он обижается. Пока не вспоминает о том, что за тачкой должен подвалить Дэнни, а значит, Дэнни можно будет цепануть как раз, отвалиться куда-нибудь к нему и выебать так, что всякие Магуайеры из головы вылетят к хренам собачьим.
— Я чувака дождусь, — говорит он как раз Магуайеру, оставленному за старшего, — тачку ему сдам и закрою тут все. Серьезно, никаких проблем. Я ж не ебанутый на всю голову, чтобы реально чего-то с этой яйцезвонной колымагой что-то делать. Я ж даже почку продать не смогу, чтобы оплатить потом — все равно не хватит.
Эдди широко улыбается. И думает о том, что за то, как мажор задерживается, он его по лишнему кругу прогонит вне зависимости от пожеланий, блять, клиента. Сам он терпеть не может оставаться тут последним. Возиться с замками еще, не забыть про сигналку. Да ну. И он рад бы был бы сплавить это дело на кого-то еще, вот только потом ловить Дэнни будет не очень удобно. А тут — сервис нахер.
***
Сервис нахер паскудно улыбается, упираясь ладонью в батин письменный стол в подсобке. Он наклоняется к Эдди ниже, блядски проводит языком по губам, да и говорит с ним вообще с многообещающим придыханием.
Эдди крутит на пальце колечко его ключей. Затем поднимает брови и ухмыляется сам. Выходя из-за стола, он кидает ключи куда-то туда. Дэнни резко разворачивается, упирается задницей и обеими ладонями все в тот же стол, как бы присаживаясь и оказываясь на одном уровне с Эдди.
Ребят из клуба нет в городе вообще. Тех, что могли бы заехать, по крайней мере. Снаружи практически темнеет. Никто сюда в принципе не сунется, а если сунется, то шум двигателя они стопроцентно услышат. Эдди не рассчитывает на то, что кто-то вечером реально может вернуться в мастерскую. И, уверенный в том, что ему не грозит никакого вообще палева, лезет в карман джинс за упаковкой презервативов. Против экстремального перепихона в подсобке он вообще ничего не имеет.
Главное, что еще и из своей головы всякую дурь выебет.

Эдди вбивается в Дэнни с таким темпом, словно действительно хочет разъебать человека на пару частей. Ему слишком многое надо выгнать из головы, слишком много напряжения спустить. Дэнни, правда, ничего против не имеет.
Прикрывая глаза, правда, представляет перед собой он отнюдь не Дэнни. И это заставляет темп только наращивать. И упустить тот момент, когда дверь в подсобку открывается. Сам-то он спиной не видит ни хера. Но по взгляду Дэна оборачивается и замирает сам. Зависает соляным столбом без возможности куда-то дернуться.
Трент. Трент увидел, Трент знает, Трент ушел.
Блять. Блять, блять, блять.
До Эдди доходит. Он резко отскакивает от Дэна, быстро скатывает презерватив и натягивает белье с джинсами. Его сердце бешено колотится, а в голове хаотически проносятся исключительно панические и матерные мысли. Эдди реально в панике. Он оборачивается на дверь, поворачивается к Дэну, не в пример более лениво натягивающим на себя обратно штаны.
— Нахуй пошел отсюда, — бросает ему Эдди чуть сипловато и зло.
Дэнни широко распахивает глаза в удивлении.
— Чтобы я тебя, блять, тут не видел, — добавляет он, а затем несется наружу.
Ему нужно догнать Трента. Ему нужно хоть что-то сказать, даже если не в свою защиту, то хоть просто что-то. Ему нужно поймать его до того, как он свалит с территории мастерской. Только пульс все еще заходится со страшной силой.
Ему конец. Все, он ходячий труп. Трент сдаст его отцу, отец поймет, что, ну, бля, ладно, другого сына придется просто внимательней воспитывать. У него отберут жилет. Его запинают нахуй ногами по ребрам. Эдди уже видит перед собой такое дохера красочное будущее, что поджилки все трясутся. Он знает, что должен что-то сделать, но не уверен в том, что знает, как и что.
Пачку с сигаретами он достает из кармана дрожащими руками. Вместе с ней вытягивается и дополнительный гондон. Упаковка валится вниз, Эдди чертыхается и, просто отдавая пачку с сигаретами Трент, наклоняется за ней.
— Блять, слушай, — начинает он, выпрямляясь и даже не зная, куда ему теперь смотреть. — Мне конец, если кто-то в клубе про это узнает, ты же понимаешь, да? У меня не только нашивки отберут, меня просто убьют нахер, Трент.
Он сам — кромешнейший идиот, забывший об элементарной осторожности. То есть, да, было дело, не в первый раз он тут это самое, но вот именно теперь, когда кто-то увидел, он понимает, что блин, да больше никогда. Не трахаться в целом, а вот не трахаться по таким местам, где реально могут запалить.
Эдди становится обидно просто от того, что вот так вот узнал об этом именно Трент. Ему ведь начинало уже казаться, что с ним-то он реально может нормально закорешиться.

Эдди садится рядом с Трентом, округляет глаза в удивлении, когда тот сам достает и поджигает ему сигарету. Поспешно затягивается, чтобы потухнуть не успела. Ему не очень верится в то, что палево действительно может сойти с рук. Ну или не с рук. Не суть важно. Тут вот самая главная херня в том, что он столько раз в голове себе мусолил возможные последствия чего-то подобного в негативном свете, что чего-то даже нейтрального не предполагал в принципе.
Пальцы дрожат, даже когда он крепко несколько раз затягивается.
— Я просто... — начинает он через затяжку. — Не думал вообще, что кто-то может зайти. Парней же с батей даже в городе нет. А ты ушел, ну и... Реально, если кто-то в клубе узнает, я труп нахуй. Но, дьявол... Ну вот хрен ли я с этим поделать могу? Я, блять, не дохуя верующий католик, чтобы не трахаться вообще. Я и так-то вот только с Дэном и ебусь, больше ни к кому не лезу.
Он не может молчать. Его немного трясет, ему нужно как-то оправдываться и выговариваться. То, что Трент ему, например, по роже просто за гомосятину не съездил — хорошо. А то, что еще и рядом сидит с таким вот пидором — вообще отлично. Эдди начинает задумываться о том, что, может, реально не все так страшно, как он себе придумал сорок раз.
На Трента он смотрит едва-едва. Так вообще, на колени куда-то. В лицо точно не может. Банально боится увидеть маску плохо скрываемого отвращения. Эдди, вообще-то, очень многое себе придумывает, даже сейчас, когда вроде как и смысла уже в этом нет.
— В школе еще, да, — отвечает он и кивает, не очень понимая, с чего вообще тут возникают вопросы. — Дэниэл, блять, — повторяет он и нервно фыркает. — Много чести. Ну, то есть, да, я с Дэном еще со школы трахаюсь. И ты вот первый, кто реально меня спалил. Я же, ну... Не отсвечиваю вроде как, да? А так-то... — курит Эдди слишком быстро, морщится от того, как нагревается уже сам фильтр и быстро тушит окурок об асфальт. — Ну, я не могу выбрать, на кого у меня встанет, верно? У меня не встает нормально на девочек, у тебя вот не встанет на парня. Я, блин, знаю, что так не должно быть и мне пизда, если раскроется. И поебать всем будет, что я в жизни яйца даже по пьяни ни к кому из братьев не подкачу, потому что это ну совсем неправильно. Вот то есть, я бы с удовольствием тебя, ну... Прокатил бы на своем байке, но я ж не совсем дебил, чтобы лезть.
Эдди опускает голову, запускает пятерню в волосы, яростно как-то трет макушку. Его гребаный длинный язык. Кто его за него вообще тянет, спрашивается.
— Бля, извини, — быстро добавляет он. — Чего я вообще несу, блин... Не бери в голову, старик.
Эдди уверяется в том, что вот сейчас, после слов о том, что уж он-то бы прокатил, Трент ему или по роже пропишет, или просто нахер пошлет. И будет, в общем-то, прав.

Отредактировано Eddie Renton (10.09.2015 19:40:18)

Эдди распахивает глаза уже возмущенно. Ну и хули тут ржать вообще? Он тут проблемами своими делится, а Трент имеет наглость гоготать в голос. Охереть, блять, как смешно. Надо было в стенд-ап комики идти, это ведь так созвучно. И начинать каждое выступление со слов типа "я — гомик, нет, вы не ослышались". Эдди хмуро сводит брови к переносице. Отличное завершение дня. Сначала запалили, теперь вот оборжали. Нет никакой справедливости в этом гребаном мире.
Он уже открывает рот, чтобы, совершенно не думая, конечно, огрызнуться, когда Трент перестает ржать и говорит то, что еще приходится переваривать. Собственно, Эдди с открытым ртом так и зависает.
Встает. На парней. Вот руку еще протягивает и по плечу треплет. Охуеть какая новость, дайте две.
С открытым ртом Эдди сначала смотрит на руку, потом на самого Трента.
— Ты-ыы, блять, так не шути, — выдыхает он. — Серьезно, Трент, я же восприму, ну... Всерьез восприму, не надо так.
Он наконец закрывает рот и нервно сглатывает. Или он ослышался, или Трент реально вот просто взял и согласился на предложение, которое и предложением-то не было. Возможно он ебанулся обо что-то головой и теперь ловит галюны. Это совсем вот не исключено. Или Трент его разводит с каким-то изощренным то ли садизмом, то ли мазохизмом — хер проссышь. Потому что ни в одной вселенной такого просто не могло бы случиться.
Или могло. Или вот случается.
Эдди берется за протянутую руку, поднимается, словно оглушенный.
— Да на батином столе в принципе не особо удобно трахаться, там такой хламовник, я ебал, — говорит он, а затем быстро проводит языком по губам.
Возможно он спит и ему снится начало охуенного эротического сна. Главное, не проснуться со стояком на самом интересном месте.
Он чуть склоняет голову набок и напряженно трет ладонью шею со стороны затылка. Один запасной гондон-то у него есть. Эдди окидывает Трента долгим взглядом. Крышу сносит от одних только мыслей. Когда такая таможня внезапно дает добро, это просто охуеть что такое.
— Ты реально не прикалываешься вот сейчас? — спрашивает Эдди, чуть щурясь. — И не въебешь мне по роже, если я тебя даже просто за задницу схвачу? Потому что я, ну, знаешь...
Он обрывается, выдыхает, шагая ближе. Думает о том, что терять ему уже точно нечего — и так спалился, теперь уже хоть потоп. Эдди протягивает руку, цепляется указательным пальцем за шлевку джинс Трента. Тащиться до подсобки он не хочет. Мало ли Трент передумает, пока они идут. Вон в самом гараже можно без проблем вообще найти, где пристроиться. Эдди тянет его на себя сначала несмело, но, когда дыхание к чертям перехватывает снова, он кладет вторую руку на пояс Трента, проезжается по позвоночнику ниже, как раз до задницы, которая вот столько времени не давала ему покоя. Тянет уверенно, в сторону гаража, подспудно пытаясь и вжать в себя, и в ногах не запутаться, и взгляд не поднимать, чтобы с чужими глазами же и не встретиться.
Если ему сейчас все-таки вломят, то ну вот хоть за задницу облапал, уже хорошо, уже плюс.

Руки Магуайера оказываются на бедрах Эдди. Дыхание перехватывает, внутренности скручиваются в узел, в штанах — натуральное оживление. Эдди выносится от реальной перспективы поиметь Трента настолько, что в дурной голове просто не остается места на мысли о предосторожности. Благо, сам Трент об этом не забывает.
Эдди облизывает губы снова, судорожно. "Полминуты" — слишком много, за это время и передумать можно. Внутри самого Эдди, по крайней мере, успевает произойти не один процесс. Скачок от возбуждения до панически возмущенного "э, куда, куда!" и обратно на крышеснос. Предусмотрительность — это хорошо, до Эдди доходит, что надо как-то, помогая (а скорее мешая) Тренту вытряхивать его из футболки, надо еще и гондон из кармана вытащить.
Не запутаться в руках и одежде, оказывается, охуеть как сложно. Эдди шипит в нетерпении.
Упаковку кондома, наконец вытащив его из кармана, он зажимает между зубов. Косится на подвернувшуюся на пути Шеви, ловит взгляд Трента и неверно ухмыляется в ответ.
— А хули он ее не забрал-то? — спрашивает Эдди, вообще не интересуясь ответом.
Ну, сам протупил. Трахнуть Трента вот, например, на капоте пижонской тачки — это ведь охуительная идея. В общем-то, любое положение для Эдди на момент стало бы охуенным и идеальным. Когда то и дело ловишь себя на вообще запретных желаниях и получаешь возможность эти желания осуществить, местоположение уже не так принципиально.
— Пиздец, я бы еще с утра не подумал даже, что тебя... — он сглатывает и дуреет просто в край.
Трент, сука, красивый.
Трент, блять, охуительный.
Эдди кажется, что у него не хватит никаких сил на то, чтобы разорвать тактильный контакт и не соприкасаться даже на короткое время.
Упаковку презерватива он зубами же и надрывает, одной рукой начиная стягивать с себя джинсы вместе с бельем. Прелюдии нахер не сдались, у Эдди тут уже случился один облом, терять время ему пиздец как не хочется.
— Пофорашивайся, ну, — говорит он, выразительно поднимая брови.
А затем сплевывает кусочек упаковки. Стоит у него уже крепко, молодому организму многого не надо.

Эдди едва не забывает о банальной подготовке. С Дэном-то в этом плане долго церемониться не приходится. А у него самого не бывает обычно такого внезапного случайного опыта, чтобы без проблем ориентироваться. Пока он копается с кондомом, руки все еще дрожат. Отчасти — от нетерпения, отчасти — от непопустившей еще паники из-за всей этой ситуации.
Он тормозит, матерится, делает все совершенно не так, как ему кажется, надо.
Наконец чуть наваливаясь сверху, Эдди сам упирается одной рукой в ярко-красный капот, второй сначала помогает себе, а затем соскальзывает по чужому бедру до живота и ниже, до паха.
Ему приходится закусывать свою губу до боли: чтобы не чесать языком, чтобы не кончить буквально за пару минут, чтобы не облажаться. Потому что внезапно оказывается, что трахаться с человеком, на которого тебе не поебать — дофига ответственное дело. И с этим ответственным делом он пытается выложиться на полную катушку. Показать себя, блин, в лучшем свете.
Рука с капота то и дело пытается соскользнуть, губу в какой-то момент Эдди прокусывает аж до крови, ощущает во рту металлический привкус, дуреет только больше и наращивает темп.
Восстановить дыхание Эдди не может даже тогда, когда уже натягивает на себя обратно джинсы и спиной приваливается к Камаро. Колени дрожат, без опоры никуда.
— Чувак, — выдыхает он. — Чува-аак. Мои сигареты у тебя остались, да? Черт, это дело надо закурить.
Он запрокидывает голову и еле-еле улыбается, переводя дух. Курить действительно хочется, но это же надо наружу из гаража идти, а ему и тут вполне себе неплохо. Эдди лениво поддевает носком ботинка так и валяющуюся на полу гаража блестящую упаковку от презерватива.
Он косится на Трента и улыбается шире. Думать о чем-то кроме того, что ему было заебись и это заебись неплохо было бы повторить, Эдди не может. Какие-то тонкости типа того, что трахаться с практически братом, даже несмотря на то, что он без жилета, вообще-то, не круто, на момент его не волнуют. Вот то, что трахаться на капоте, на столе, да и в салоне тачки тоже, ни хера не удобно — другое дело. Надо было до подсобки и дивана дойти, конечно. Мысль о том, что дойти-то можно и сейчас, у Эдди появляется сама собой. Реально ведь можно. Ну продышаться и перекурить, естественно. И до подсобки. Вот только презервативов с собой у него все равно больше нет.
Хотя, там все равно холодильник.
— Пошли пивка возьмем, — говорит Эдди, наконец отлепляясь от пижонской тачки.

Отредактировано Eddie Renton (13.09.2015 21:47:56)